К указам о модернизации, возрождении и спасении каких-нибудь особо стратегических отраслей и предприятий мы давно привыкли. Если надо профинансируют, прольготируют, дадут отсрочки, защитят от конкурентов – обычные дела. А если при этом финансы споют не те романсы – им нарисуют особый репертуар поперек правил бухучета.
Именно так и сделано в
Над спасением «Камволя» власти бьются с 2008 года. Теперь на суперпроект – производство сукна мощностью 1 млн. погонных метров в год – будут брошены все возможные способы финансирования: кредиты, правительственные гарантии, отсрочка и рассрочка долгов, безвозвратные вливания из столичного инновационного фонда – в дополнение к прежним указам и распоряжениям. А чтобы вбуханные ресурсы использовались с максимальной эффективностью, чиновники решили слегка подкорректировать правила бухучета.
Для этого ОАО «Камволь» разрешается с 1 января 2019 г. по 31 декабря 2023 г. включать курсовые разницы, возникающие при переоценке обязательств по валютным кредитам, полученным на приобретение оборудования, и процентам по ним, после ввода (передачи) основных средств в эксплуатацию в конце отчетного года на стоимость основных средств.
Поясню для небухгалтерской публики. По общему правилу, курсовые разницы и все прочие расходы, связанные с приобретением основных средств, капитализируются, т.е. включаются в стоимость последних только до момента ввода в эксплуатацию, а после него – в затраты и далее – на финансовые результаты компании. Такие правила приняты в международных стандартах финансовой отчетности, законодательстве всех стран, где имеется бухучет, и в белорусских инструкциях тоже.
Но отдельно взятому «Камволю» это не подходит. Поэтому ему указом позволяется капитализировать все курсовые разницы на протяжении 5 лет. Это позволит не признавать убытки в случае девальвации рубля, а, напротив, существенно увеличить стоимость активов предприятия.
На этом фоне требование перевести валюту денежных обязательств по отсроченной и рассроченной еще в 2017 г. задолженности из евро в рубли по курсу Нацбанка на 1 февраля тг. – почти невинное техническое мероприятие. Правда, таким образом, все валютные риски и возможные убытки лягут на бюджет и в конечном итоге будут компенсироваться за счет всех налогоплательщиков страны. Но чего не сделаешь ради миллиона тканей бизнес- и эконом-классов.
Почему-то, чиновники уверены, что такие манипуляции помогут обеспечить экономические интересы государства в данном инвестпроекте. На самом деле указом прямо предписывается намеренно искажать финансовое положение и состояние предприятия. Это повлечет искажение сроков окупаемости инвестпроекта, а в дальнейшем – его финансовые результаты и налогооблагаемую базу. Фокус в следующем. Если верить постановлению Совмина от 3.01.2020 № 3, белорусский рубль в 2020-2022 гг. девальвируется на 13,3%. Можно предположить, что при таких темпах, до конца 2023 г. суммарная девальвация составит 15-16%. Если «Камволь» все это время будет капитализировать курсовые разницы, то это повлечет сокрытие весьма существенных убытков в течение 4 лет. Затем, эти курсовые разницы в течение нескольких лет будут списываться в составе амортизационных отчислений на затраты, в т.ч. уменьшающие налогооблагаемую прибыль. Если конечно, «Камволь» к тому времени станет прибыльным предприятием.
В бездуховных США намеренное искажение финансовой отчетности считается тягчайшим преступлением и карается по закону Сарбэнкса-Оксли штрафом до 5 млн. и до 25 лет тюрьмы. Впрочем, и у нас любая частная компания, позволившая себе такие игры, огребла бы кучу неприятностей. К примеру, в постановлении пленума ВС № 6 среди оснований корректировки налоговой базы в соответствии с п.п. 4 и 5 ст. 33 НК прямо названы занижение налоговой базы и завышение затрат, учитываемых при налогообложении. А если сумма набежит до особо крупного размера – то и статьей 243. Но в нашем случае контролеры и суды могут не утруждаться: занижение/завышение прямо предписаны указом.
Кстати, в Стратегии повышения доверия к национальной валюте до 2035 года, утв. Постановлением Совмина и Нацбанка от 03.01.2020 № 1/1, обещано реализовать в реальном секторе экономики меры по оздоровлению государственных организаций, основанные на жесткой финансовой дисциплине в отношении экономически несостоятельных и неэффективных организаций. При этом даже запланировано максимально адаптировать национальные стандарты бухучета к нормам МСФО.
Вот нам и пример, как будут выглядеть эти меры и адаптация. Ведь подобный случай – далеко не единичный и, скорее всего, – не последний.
Неужто экономические интересы государства состоят в том, чтобы одним дозволялось то, что для других стало бы основанием для уголовного дела? Или это и есть то самое повышение эффективности госсектора и создания в нем системы корпоративного управления, о котором регулярно талдычат министры и правительственные программы? А может, от подобных фокусов вырастет доверие к белорусскому рублю?
Так у меня для вас сюрприз, гражданин начальник. Обязательный элемент корпоративного управления – достоверная финансовая отчетность. Которой инвестор может доверять. А если вы ее как попало корежите ради сиюминутных выгод, то не будет ни приличного корпоративного управления, ни эффективности. А будут приписки, очковтирательство и неизлечимо неэффективная экономика. Которую сколько-нибудь приличные инвесторы будут десятой дорогой объезжать.
Впрочем, это никак не помешает начальству рассуждать с высоких и средних трибун о доверии, справедливости, добросовестности, благоприятном инвестиционном климате и прочих приятных субстанциях.
Comentarios