Пламенное выступление депутата Игоря Карпенко, усомнившегося в том, что частные предприятия эффективнее государственных, и предупреждающего об опасностях «дикого капитализма» может показаться несвоевременным, когда Директива № 4 обещает снятие всех барьеров на пути развития частной собственности. Между тем народный избранник прав — частный бизнес далеко не всегда бывает эффективным и успешным.
После краха СССР бывшие социалистические государства были вынуждены, хотя и с разной степенью готовности и энтузиазма, пойти на приватизацию, развитие частного сектора, снижение таможенных барьеров и привлечение иностранных инвестиций. Но вместо всеобщего процветания это принесло ряд новых социальных и экономических проблем. Пример России, упомянутой депутатом, свидетельствует, что новые владельцы действительно нередко стремятся лишь к сиюминутной выгоде, выжимают максимум доходов из попавших к ним в руки предприятий, а потом бросают их на произвол судьбы. Да и вновь созданные частные фирмы нередко едва сводят концы с концами.
Причину этого феномена раскрыл перуанский экономист Эрнандо де Сото в книге «Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире». Проведенные им исследования показывают, что секрет эффективности в развитых странах, которые 100–150 лет назад прошли этап «дикого капитализма», кроется в защите частной собственности и соблюдении законов. Это обеспечивает надежность вложения капитала и его доходность. С другой стороны, даже беднейшие страны Азии, Африки и Латинской Америки обладают ресурсами и активами, необходимыми для процветания капитализма. Суммарные сбережения тамошних бедняков многократно превышают объемы иностранных инвестиций и помощи, оказываемых им Западом. Тем не менее, рост числа предпринимателей, появление класса богачей не улучшает национальную конкурентоспособность.
По мнению Э. де Сото, причина в том, что частные ресурсы в таких странах имеют ущербную форму: права собственности оформлены неадекватно, обязательства предприятий не определены, сами они не инкорпорированы, инвесторы не могут контролировать производство. Поэтому такие активы нельзя использовать как обеспечение кредита, предложить для долевого участия или продать кому-то, кроме узкого круга особо доверенных людей, да и то с согласия государства. То есть активы не удается обратить в капитал. В развивающихся, в т.ч. в большинстве постсоветских, странах законность подменяется всевластием бюрократии, которая в любое время под каким-либо предлогом может ограничить право частного владельца на распоряжение своим имуществом, а то и вовсе изъять его. Любой предприниматель в подобных условиях озабочен не долгосрочным развитием, а тем, как отбиться от очередной проверки, оплатить откаты и популистские затеи начальства, составить ворох никому не нужной отчетности. Если законность приобретения активов сомнительна, то и подавно ни к чему заботиться о развитии бизнеса, которого можно лишиться, если благосклонность власти сменится опалой. Впрочем, и созданные «с нуля» компании без труда изымаются в условиях несовершенного законодательства и чиновничьего произвола.
Исследования, проведенные в Египте, Гаити, Мексике, Перу, России, дали Э. де Сото основания утверждать, что бюрократический произвол, избыток административных процедур и чрезмерная налоговая нагрузка выталкивают частный бизнес из правового поля, порождая теневую экономику и коррупцию. Те же, кто пытается остаться в рамках легальности, несут такие издержки, которые оставляют мало шансов на успех. В свою очередь, государственные компании (как в Беларуси, так и в России или Китае) спасают прямые и косвенные дотации из бюджета, протекционистские барьеры и прочие меры господдержки. Впрочем, это не всегда помогает: списки предприятий, которые государство готово продать хоть за 1 базовую величину, растут. В России уже очевидно, что расплодившиеся в последние годы госкорпорации вместо достижения заданных целей без толку тратят бюджетные деньги. С другой стороны, громкие случаи отъема бизнеса, вроде того же ЮКОСа или «Евросети», и множество других, куда менее известных, в сочетании с астрономической коррупцией (60 тыс. дел за прошлый год) делают Россию столь опасной для частного предпринимательства, что некоторые авторитетные эксперты уже считают белорусские условия более благоприятными (см. интервью С.Гуриева, «ЭГ» № 101 от 31.12.2010).
Впрочем, негатив соседей — не оправдание своих проблем, которых у нас хватает. По оценкам бизнес-союзов, издержки малого бизнеса от запретов и ограничений исчисляются в сотни миллионов долларов в год. Угроза конфискации или ограничения права распоряжения имуществом висит над любой частной компанией.
Таким образом, эффективность частного капитала зависит от его легализации. Поэтому, если обещанные в Директиве № 4 «самые серьезные» меры по защите и развитию частной собственности», развитие конкуренции и отмена административных барьеров будут воплощены в жизнь, то это существенно снизит риски негосударственного сектора и даст ему возможность доказать свои преимущества. Дело лишь за теми законами, которые примет наш парламент…
ЭГ №14(1432) от 22.02.2011 /
Comments