ДУРАКИ: налоговая сторона

...даже тогда Дудинскас не внял, когда Агдам Никифорович, сияющий, как медный самовар, вошел в его кабинет, где шло совещание, и торжественно, как о помолвке, объявил, что прибыли по итогам года у нас с вами, Виктор Евгеньевич, набралось немногим больше двух миллиардов. Вот, мол, вам показатели, а то Георгий Викторович все недовольны, все жалуются, что я им рисую одни убытки...

В кабинете наступила гробовая тишина. Только Станков тихонечко свистнул. Даже он понял, что фирме кранты.

– Где балансовый отчет? – спросил Дудинскас мягко и нарочито небрежно. Так кошка проходит по комнате, боясь спугнуть птичку на подоконнике.

– В Налоговой инспекции, – ответил Агдам Никифорович, довольно шмыгнув носом. – Вчера сдал. Между прочим, на два дня раньше срока, – так Бармалей в любимом фильме Виктора Евгеньевича вылезает из трюма и радостно сообщает: «Я дырочку проковырял, сейчас они все потонут».

Производственное совещание прекратилось, совещаться больше было не о чем, производства у них уже не было, v них была только прибыль. И налоги, налоги, налоги – на всю оставшуюся жизнь...

– Дурак или назло? – спросил Станков, когда Агдам Никифорович победоносно вышел.

– Не могу поверить, чтобы назло, – заступилась за Агдамчика сердобольная Ольга Валентиновна. – Ну какой же вы, Георгий Викторович! Разве же так можно о товарищах?

***

Тут же Дудинскас помчался к налоговикам, где, буквально стоя на коленях, вымолил вернуть отчет обратно, сославшись на бухгалтерскую ошибку. Когда он вернулся, его уже ждали Паша Марухин и Мишка Гляк, вызванные по тревоге Надеждой Петровной.

Просоветовавшись часа два, пригласили Агдама Никифоровича, и Дудинскас доложил финансовому директору только что намеченный план, согласно которому бухгалтерии предстояло срочно произвести (в соответствии с письмом Министерства финансов, о котором Агдамчик конечно же знал, но которое «упустил из виду») переоценку производственных запасов. То есть пересчитать весь бухгалтерский баланс, подставив в него реальные, в десятки раз выросшие из‑за инфляции цены на бумагу, краски и прочие материалы, которые «Артефакт» закупал и расходовал, а Агдам Никифорович по той же цене списывал, нимало не заботясь, что вчерашний рубль уже давно превратился в десятку, а позавчерашний даже в сотню.

Придуманный Гляком с Марухиным пересчет сразу увеличивал затраты и как минимум вшестеро снижал прибыль, отчего налоги уменьшались до разумных пределов.

При слове «разумных» Миша Гляк поморщился, как от зубной боли: ничего «разумного» в том, чтобы платить налоги, он не видел. Но Паша Марухин его усовестил, проявив по отношению к государству великодушие:

– Нельзя же, как эти, забирать все, – произнес он печально, вспомнив, видимо, историю с «Кометой‑пиццей».

Агдам Никифорович, обиженно насупившись, встал.

– Ну я пошел, у нас там работа кипит, а мы здесь с вами разглагольствуем...

Станков взглянул на часы:

– У вас сегодня на первое щи или борщ «украинский»?

– Вы напрасно меня здесь подначиваете, Георгий Викторович. – Хотя... – он с ненавистью глянул почему‑то на Дудинскаса: – Мы, конечно, понимаем, у нас работаете только вы...

После чего Агдам Никифорович с достоинством удалился – пересчитывать себестоимость и переделывать баланс.

***

– Сколько он у вас получает? – спросил Паша, когда Агдам вышел.

– В месяц выходит что‑то около пятисот «зеленых», – ответил Дудинскас, – не считая десяти процентов учредительских, ну и всяких прочих льгот, вроде выплат за аренду его собственной машины.

Машину Агдамчик берег, как невесту, и никуда на ней по служебным делам (то есть без толку) не ездил, хотя запчасти и бензин за счет фирмы исправно покупал. Кроме всего, ему построили в Дубинках дачный домик, который, подсчитывая, по просьбе Дудинскаса, личные доходы, Агдам Никифорович всегда забывал учитывать...

– Так много платить нельзя, – сказал Гляк.

Виктор Евгеньевич и сам замечал, что всякий раз, когда, проявив слабинку, он выплачивает кому‑то больше, чем тот заработал, дело заканчивается увольнением.

– Нельзя переплачивать, – согласился с другом Паша Марухин. – Людям много платить вредно.

– Ну да, – съязвил Станков. – Их надо держать в черном теле. Тем более таких, которые на все согласны: «Лишь бы войны не было. А мы и на щавеле перебьемся...»

– Я не об этом, – остановил его Миша Гляк. – Я о другом. Агдамчик ведь не верит ни одному вашему слову. И считает просто: если вы даже ему столько платите, сколько же загребаете сами? Он же вас всех из‑за этого ненавидит. Мой тебе совет, – произнес Мишка Гляк убежденно, – кончай богадельню.

***

– На ошибках учатся, – сказал Гляк, вспомнив эту историю. – Ты, Виктор Евгеньевич, поступай, конечно, как хочешь. Но сколько ты своего Агдамчика ни подкармливай, финансы тебе придется вести самому: называется – неразделяемая ответственность... Иначе он тебя подставит. Если уже не подставил...

***

Всякий раз, когда они со Станковым вляпывались – по неведению и «отсутствию базового образования» (в их радиоинституте ничему такому не учили), выпутываться помогали Гляк с Марухиным. В конце концов им это надоело, приятели решили, обобщив свой опыт, устроить Виктору Евгеньевичу занятие «по прикладной экономике и финансам периода начального накопления капитала », потребовав, чтобы он старательно все законспектировал, несмотря на то что ликбез проходил в бане.

Разделив листок на две колонки, в левой Виктор Евгеньевич прилежно записал под диктовку все известные способы увеличения затрат, а в правой – уловки по уменьшению доходов.

– Если размер налогов зависит от прибыли, то есть, грубо говоря, от разницы выручки и затрат, – тоном профессора втолковывал Гляк, – то и младенцу должно быть понятно, что выручку по бухгалтерии нужно занижать, а затраты как бы увеличивать.

Выручку можно занизить, продав свою продукцию посреднику, скажем, вдвое дешевле ее цены, а затраты – завысить, купив опять же у посредника расходные материалы, скажем, вдвое дороже, чем они стоят.

– Такие фирмы‑посредники называют «одуванчиками», – авторитетно пояснял Марухин, – из‑за того, что, совершив несколько операций (а иногда и одну), они тут же исчезают. И все концы в воду.

– «Дельту» – так называется разница между реальной и «договорной» ценой, – важно продолжал Гляк, – посредники возвращают, разумеется, не без навара, но зато наличными, с которых не надо платить налоги.

Для увеличения затрат можно как бы обучать персонал, почаще отправлять сотрудников в командировки (лучше за границу), как бы арендовать у них и почаще чинить их личные автомашины, в уме засчитывая им все это (и плату за учебу, и командировки, и аренду, и починку) в зарплату, но уже чистую, опять без налогов. Еще надо как бы ремонтировать оборудование и помещения, оплачивать консультации, заказывать рекламу, завышая ее «договорную» цену...

***

Валютную выручку, чтобы уйти от обязательной продажи ее государству по установленному Госбанком грабительскому курсу и не платить налоги на прибыль, проще всего оставлять там. И, купив там (за бугром), скажем, оборудование, оформить его на временный ввоз и как бы сдать самому себе в аренду (снова через посредника). Тогда не придется платить таможенную пошлину, а затраты опять как бы повысятся – в них включается и плата за аренду, которая опять же вернется в виде «дельты»...

Ну и так далее, с утра до вечера, всю неделю, каждый месяц и без конца...

Е.Будинас "Дураки"