Бизнес можно представить как деятельность, направленную на удовлетворение потребностей – прежде всего того, кто ее осуществляет. В процессе этой деятельности предприниматель проходит все уровни пирамиды Маслоу. Когда материальные потребности удовлетворены, хочется получить чувство безопасности, добиться признания своих талантов и высокого общественного статуса. Но вход на некоторые этажи пирамиды не могут найти даже самые крутые белорусские бизнесмены
В нашей социально экономической системе нет места олигархам. Этот термин никак не применим к любым белорусским бизнесменам. Некоторым доступен определенный административный ресурс, но никто не обладает реальной властью. Зато любой легко переходит из рейтинга «самых богатых и влиятельных» в мартиролог задержанных и осужденных. Но близость к власти дает огромные конкурентные преимущества.
При той доле, которую занимает в белорусской экономике госсектор, не сотрудничать с ним невозможно. Ведь основные деньги в стране крутятся между госпредприятиями и бюджетом. К этому потоку частные компании всегда будут тянуться – и платить за «допущенность к столику» конкретным чиновникам и руководителям госпредприятий. И согласившийся играть по правилам системы бизнесмен (что бы он при этом ни говорил) – становится ее винтиком и соучастником. Естественно, суммы взяток и «откатов» закладываются в себестоимость и цены, а в конечном итоге оплачивается всем населением страны.
Но какой смысл заниматься бизнесом, если нельзя быть по-настоящему богатым и за свои деньги удовлетворять любой каприз: жить во дворце, кататься на Bently, плавать на яхте, отдыхать на Мальдивах, учить чадо в Лондоне и т.п. Для этого нужна не только прибыль, но и возможность ей распорядиться – если что-то осталось после уплаты налогов, пожертвований на ледовые дворцы, «звездочные» гостиницы, спортивные команды, убыточные колхозы и прочие социально ответственные затеи. Приходится ловчить: завышать цены и затраты, скрывать выручку, уклоняться от налогов, выводить капитал в оффшоры, копить черный нал на «взяточный фонд» и т.п. В общем, негде клейма ставить.
Таковы неформальные правила. Бизнес перестает нарушать законы лишь тогда, когда ему это станет выгодно. А это произойдет, только если законодательство позволит богатеть, защитит право бизнесмена быть богатым и пользоваться своим богатством, не боясь ничьих посягательств и упреков. Если же предприниматели чувствуют, что к ним относятся как к коровам на ферме: пока есть молоко – живи, а оскудеет вымя – пустят на мясо, то вырабатывается особая стратегия: «хватать и тикать». Не ждать же, когда придут устанавливать социальную справедливость робин гуды из компетентных органов. Не случайно на KIF-2016 г-н Рудый на полном серьезе призывал юристов защищать бизнес... от государства. И никто из присутствующих не удивился, почему само государство не защищает бизнес.
Периодически кто-нибудь из предпринимателей заявляет, что они сами зарабатывают на жизнь, ничего не просят от государства – разве что, не мешать им работать. Говоря это, несчастные невольно признаются в самом страшном мыслепреступлении – с точки зрения бюрократии. Ведь любой, кто не нуждается в государстве, объективно подрывает его основы. Чтобы неповадно было, его ждут штрафы, конфискации и посадки и прочие инструменты, выдавливающие частников на отведенное ему место – просителя, подозреваемого и обираемого. Чтобы каждый понимал, что дышит, зарабатывает, приобретает и имеет что-либо только по милости государства и лишится всего, утратив его благоволение. Никакие послабления ни исключают сохранения полного набора административного и репрессивного воздействия. Он всегда наготове, если возникает какая-то угроза доминирующему положению госсектора.
Полностью контролируя основной массив ресурсов и все политические процессы, бюрократия остается уязвимой. Ведомственные интересы не позволяют ей объективно оценивать меняющуюся ситуацию и предлагать обществу эффективные решения. Главное желание бюрократии – чтобы все оставалось по-прежнему, не менялись основы однажды заведенного порядка, позволяющего ей править. Любые изменения внешних или внутренних условий ставят ее в тупик. Чиновники сначала уверяют, что все хорошо, а когда отрицать кризис уже невозможно, хаотично принимают запоздалые меры (которые зачастую усугубляют положение) или пытаются решить возникающие проблемы теми же действиями, которые породили эти проблемы.
Неудивительно, что власти вынуждены обращаться за советом к бизнесу, как к креативному классу, способному предложить что-то новое и полезное для развития экономики. Но, большая часть полученных петиций игнорируется. Некоторые просьбы выполняются лишь под давлением крайних обстоятельств или оказывается, что общество уже само воплотило их в жизнь. Столь слабые и неэффективные обратные связи между управляющей надстройкой и экономическим базисом делают неустойчивой всю систему, а ошибки «сверху» расшатывают ее все сильнее.
Чтобы реально участвовать в процессе законотворчества и добиваться принятия нужных для себя нормативных актов, бизнесу нужно весомое представительство в законодательной власти и серьезное влиянии на власть исполнительную. Для этого нужно превратиться в политический класс. Однако выдвинуть лозунги вроде No taxation without representation (нет налогам без представительства) – у белорусских бизнесменов пока не хватает духу. Но креативность настойчиво ищет выхода.
Не решаясь изменить реальность, бизнесмены эмигрируют в виртуальное пространство. Там они реализуют свои смелые фантазии, объясняют, разоблачают, пророчествуют. Проецируя свой предпринимательский опыт на макроэкономические процессы, некоторые бизнесмены вполне могут заткнуть за пояс популярных экспертов по части разнообразных прогнозов и комментариев. При толике свободного времени и желании стать «лидером мнений» нетрудно: достаточно помелькать на нескольких шоу, дать пару-тройку интервью, пошуметь в соцсетях. И все: уже не тварь дрожащая, а право имеет. Бизнесмен и гражданин. Но система функционирует по-старому, лишь оратор взят на заметку, а со временем при подходящем случае – еще за что-нибудь. На законодательство и правоприменительную практику аудио- и видеосигналы не действуют, а подать тактильные никто не отважится. Потому как свой бизнес, рубашка и прочие атрибуты нижних этажей пирамиды Маслоу ближе к телу. Конечно, за иные аудиосигналы тоже можно огрести, но шалости, подпадающие под статьи главы 25 УК, это не усугубляет.
Казалось бы, тут у оппозиции есть хорошие шансы стать союзницей предпринимателей, стать выразителем их чаяний. Но белорусский бизнес слишком уязвим и зависим от государства. К тому же в каждом офисном шкафу таятся свои скелеты, которые в любой момент могут вытряхнуть контролеры. Поэтому предприниматели предпочитают договариваться с нынешней властью. А та допускает сотрудничество только с лояльными представителями делового сообщества и игнорирует тех, кто пытается бескомпромиссно отстаивать свои интересы. Да и лоялисты тщательно дистанцируются от смутьянов. Ведь демонстрация солидарности может разрушить шаткую конструкцию диалога.
Лезть в политику бизнесу не хочется. Обещания оппозиционеров создать райские условия после своего прихода к власти не воспринимаются основной массой предпринимателей и менее всего – самыми крупными. Ведь условия-то обещается создать равными. А каждый бизнесмен носит в барсетке жезл монополиста. Стало быть, если обещания сбудутся, то прощай эксклюзивные преференции. В придачу, нет никаких гарантий, что новая власть (если таковая вдруг появится) не займется переделом собственности и рынков, раздачей ресурсов и привилегий новым фаворитам.
Белорусский бизнес хорошо усвоил некогда прозвучавшее предупреждение о том, что попытка заняться политикой дорого обойдется. Предприниматели – публика рациональная. Для них синица выживания в руках куда симпатичнее, чем журавль либеральных обещаний в туманном будущем.
Столь же равнодушно предпринимательские массы взирают на суету бизнес-союзов. Их возможности и достижения кажутся слишком скромными, но немногие задумываются, какими бы они стали при более массовом и активном участии предпринимателей.
Посадки отдельных крупных (по белорусским меркам) бизнесменов не меняют такую позицию не только основной массы бизнеса, но и самих посаженных. Им выгоднее потерпеть, возместить ущерб согласно прейскуранту и продолжить свое дело. Неприятности забудутся, шрамы на кошельке зарастут, а связи восстановятся.
Людям свойственно забывать, верить и надеяться. А потому всякий раз, когда власти обещают очередную дозу послаблений, бизнес-сообщество радостно возбуждается, предвкушая долгожданные реформы. При этом в памяти у благодарной публики редко всплывает воспоминание о том, что нынешние обещания звучат далеко не впервые и порой даже частично выполнялись, но оказались недостаточными, чтобы компенсировать прочие проблемы.
Поэтому деловое сообщество с таким вниманием и сочувствием воспринимает весть о посадке очередного коллеги. Неважно: был ли он ранее приближенным к властной кормушке, или пламенно ее обличал или толерантно помалкивал, вступал ли в неуставные отношения с чиновниками, честно платил налоги, или безудержно их оптимизировал.
Когда правоохранительные органы оглашают очередные реляции о выявленных схемах откатов, уклонения от уплаты налогов и т.п., мы охотно верим, что это возможно. Не потому, что безоговорочно доверяем этим органам. Просто каждый бизнесмен знает, как сложно безукоризненно выполнить все требования законодательства и остаться при этом с прибылью. А потому мы дружно сочувствуем попавшимся при попытке перелезть через барьеры законов и морально поддерживаем. Не вставая с дивана...