
Вчера исполнилось 26 лет со дня принятия закона об обращении именных приватизационных чеков. Сегодня уже мало кто помнит, как эти чеки выглядят. Между тем, их в стране остается множество – непогашенных, необмененных и невостребованных. Если сложить все вместе, получится довольно высокая куча – своеобразный памятник задушенной попытке создать класс собственников.
Отчасти попытка удалась. Из 8 млн. белорусов, имевших право на получение чеков «Имущество», получили их 5,1 млн. – не так уж мало. На 1 июня 2017 г. примерно 3 млн человек обменяли на акции 259 млн чеков (60% общего количества). То есть, половина взрослых белорусов являются акционерами каких-нибудь предприятий. Но собственниками ощущают себя немногие.
Винить остальных не приходится. Формально право собственности означает возможность владеть, распоряжаться и получать какие-то выгоды. Но в реальности наши миноритарии часто лишены возможности не только участвовать в управлении, но и свободно распоряжаться акциями. С выгодой тоже беда. Приличные дивиденды или цены продажи акций встречаются довольно редко. Попытки создания специализированных инвестфондов, способных профессионально помочь владельцам чеков грамотно ими распоряжаться, были раздавлены государством в зародыше. Достаточно было «прикрыть» чековые аукционы и перекрыть СИФам доступ к акциям сколько-нибудь перспективных предприятий. Вину за это перекинули на сами фонды: дескать, они оказались неэффективными и чем-то злоупотребляли.
На самом деле власти ни раньше, ни сейчас не нужно реальное многообразие форм собственности, которое в сочетании с последовательной антимонопольной политикой неизбежно привело бы к доминированию частного сектора. А тогда вместо «социально ориентированной», чего доброго, появилась бы настоящая рыночная экономика, в которой бизнес указывает бюрократии, что и как делать, а не наоборот. Но с такой проблемой "вертикаль" не столкнулась. Часть «отказников» сочла хлопоты с получением чеков неадекватными возможным доходам, а кто-то просто поленился. К тому же многие граждане не питают никаких иллюзий по поводу перспектив приобретения кусочка общненародного достояния. А потому тоже решили не утруждаться без толку.
Забавно складывается судьба 173 млн. чеков, которые так и не обменены на акции. В марте т.г. правительство в 9-й раз продлило срок их обращения. На этот раз – до конца 2020 г. Это событие тоже мало кто заметил. Ну, продлили, ну опять пообещали, что теперь уж точно в самый последний раз. Кстати, до сих пор можно обменять чеки на акции 649 предприятий, числящихся в списка Госкомимущества. Недавно к ним добавили еще 25. Предложение могло бы быть куда больше – стоило только начальству пожелать. Ведь в собственности государства находятся акции 1869 ОАО, причем почти в 1,5 тыс. ему принадлежит контрольный пакет. Государству принадлежит около 90% от общего количества акций акционерных обществ или 74,5% в совокупном акционерном капитале белорусских предприятий. При этом в 1300 АО доля государства превышает 75% и только в 383 – менее 50%. Однако все сколько-нибудь потенциально интересные для инвесторов предприятия власти пытаются «пристроить» за большие деньги плюс дополнительные обязательства: вложения в модернизацию, сохранение рабочих мест и т.п. Обещается даже гиганты продать, если хорошую цену дадут. Но это не всерьез. Сколько ни рядились россияне с прожектами союзных M&A, ничего не вышло.
Номинальная стоимость чеков после всех индексаций и деноминаций составляет сегодня 44 копейки за штуку. Так что, если обмен не состоится, государству придется выплатить владельцам чеков свыше 76 млн. рублей или в долларовом эквиваленте это менее 35 млн. долларов – в 10 раз меньше, чем на дату последней индексации чеков (6.07.2005). Сущие слезы по сравнению со стоимостью евроигр. И не слишком большие отступные за отказ граждан от права на выделенный чиновниками кусок госсобственности, рыночная стоимость которого неизвестна, а потенциальная доходность более чем сомнительна. При этом на одного чекодержателя сумма тоже будет весьма скромной. Но и ее выплачивать власти не торопятся, раз за разом откладывая окончание обращения чеков.
С другой стороны, отказаться окончательно от чековой приватизации власти не рискуют. Так что чеки «Имущество» по-прежнему дают право гражданам приобрести кусочек общенародного достояния, и ждать, когда оно конвертируется в их личное благосостояние. Впрочем, в Беларуси таким акционером зачастую приходится лишь наблюдать агонию ветшающего от неэффективного управления предприятия.
«Номенклатурная приватизация», которой иные публицисты любят стращать публику, нам тоже не грозит. Чиновникам это ни к чему. Гораздо приятнее регулировать и контролировать основную массу собственности и финансовых ресурсов, не неся за них реальной ответственности, чем нырять в рыночное море с грузом приватизированных предприятий на шее.
Поэтому основной принцип приватизации сменился сначала с «массовой» на «точечную», а затем и вовсе был вытеснен идеей повышения эффективности госсектора, в т.ч. с помощью внедрения современных практик корпоративного управления, и разделения функций государства как регулятора и собственника. Никаких реальных сдвигов эти сугубо формальные мероприятия не создают, но в правительственных программах они ритуально уже 10 лет занимают видное место. Международные финансовые организации устало намекают Минску, что надо бы что-то делать с неэффективным госсекторм, но без энтузиазма. Им в общем-то безразлично: не хотите – не надо, только денег мы вам больше не дадим.
Можно сколько угодно хаять российскую приватизацию, в результате которой часть госсобственности попала в руки кучки олигархов, а часть попросту развалилась. Но судьба многих «запущенных» заводов в Беларуси немногим лучше. Государству выгоднее избавиться от них, чем оставаться собственником и тратить бюджетные средства на их поддержку. Но социальные последствия массового банкротства госсектора наверняка окажутся сокрушительными – похуже, чем от массовой приватизации, которой мы некогда пренебрегли