Тема развития национальной налоговой системы, которой было посвящено совещание 12 октября поднята вполне ожидаемо. Когда принималась нынешняя редакция кодекса, чиновники обещали через пару лет принять новую, более продвинутую. Теперь они вспомнили, что «жизнь не стоит на месте» и намерены за 6-8 месяцев сформулировать предложения, которые начнут действовать с 2022 г. Однако к проблемам, не решенным 2 года назад, сейчас добавились новые, еще более сложные.
Во время встречи президента Александра Лукашенко с первым заместителем премьер-министра Николаем Снопковым, главами МНС и Минфина Сергеем Наливайко и Юрием Селиверстовым были заданы довольно узкие рамки предстоящих поправок. Так что вряд ли стоит надеяться на полноценную налоговую реформу и, тем более – на изменение фискальной политики государства.
Как бы заманчиво ни звучал популистский лозунг сделать налоговую систему «простой и понятной для всех граждан», она такой никогда не станет. Во-первых, не бывает простого налогообложения в достаточно сложной многоотраслевой экономике. Следовательно, во-вторых, значительная часть налогового законодательства понятна только бухгалтерами и юристам, обладающим соответствующими знаниями. Гораздо важнее, чтобы налоговая система строилась на принципах, которые хотя и декларируются в нынешнем кодексе, но соблюдаются зачастую не лучшим образом, а порой вообще игнорируются.
Улучшить налоговую систему могло бы совершенствование механизмов стимулирования инвестиций и инноваций, появление норм, способствующих повышению деловой активности и социальной справедливости, снижению неравенства и коррупции. Если, конечно, у властей действительно есть желание «постоянно двигаться к совершенству», а не только любой ценой выжимать деньги из бизнеса и населения.
Намек на грядущее перераспределение полномочий звучит уже не в первый раз. Уж не знаю, кто об этом «в последнее время много говорит» и кому явно или тайно их не хватает. Давно известно, что одна из серьезных проблем отечественной налоговой системы – это множество отсылочных норм, передающих регулирование ряда вопросов на уровень президента. Если кто-то доложил, что имеется всего 71 такой случай, то он сильно обсчитался. На самом деле только в особенной части НК есть 119 отсылок об определении или возможности установления президентом условий предоставления льгот, состава доходов и расходов, иных элементов и способов налогообложения. И это не считая множества указов и декретов по отдельным налоговым вопросам, в т.ч. о введении особых налоговых режимов и индивидуальных преференций в обход НК. В придачу сам кодекс уже 2 года «освежается» не законами, а указами, которыми индексируются ставки и вычеты, а также наскоро корректируются отдельные нормы.
Все это само по себе существенно усложняет налоговое законодательство. А поскольку многие указы и декреты принимаются с большим опозданием и нередко вводятся задним числом, то сложность порой превращается в натуральный хаос. Изменить ситуацию способно не какое-то перераспределение полномочий между ветками вертикали, и даже не ликвидация системы отсылок, а верховенство права в целом. Но такой вариант нам пока явно не светит – по крайне мере, до отдельного разговора.
Хотя Беларусь существенно отстает от России в рейтинге в рейтинге Doing Business по качеству налогообложения (99 место против 58), наша налоговая система сегодня вполне может потягаться с российской по применению таких инструментов как электронное декларирование и счета фактуры, кассовый контроль, автоматизированные информационные системы и личные кабинеты налогоплательщика. А с остальным электронным документооборотом в обеих странах еще придется поработать. В чем россияне нас превзошли – так это в шуме по поводу своих достижений в сфере цифровизации. В придачу с прошлого года Москва активно пытается навязать перевод белорусских информационных систем фискального контроля, на российские цифровые платформы контроля кассового оборудования, маркировки и прослеживаемости товаров, обращения электронных счетов-фактур и накладных, товаров. Еще в конце июля МНС довольно резко возражал против таких намерений, справедливо усматривая в них покушение на экономический суверенитет страны. Да и качество российского ПО не внушает особого доверия. Однако в нынешней ситуации российские предложения могут быть такими, что отказаться от них невозможно. Разве что удастся сохранить лицо.
Забавно, что в самой России как раз сейчас собираются активно заняться цифровизацией госуправления, в т.ч. в направлении усиления контроля за денежными потоками граждан. Возможно, это позволит повысить собираемость налогов. Подобные системы существуют в ряде стран, но там имеются и специальные институты, призванные не допустить использовать полученные данные в ущерб гражданам. Но этот аспект обращал внимание глава Счетной палаты РФ Алексей Кудрин в интервью ТАСС. Но с его мнением не очень считаются сами российские власти, а белорусские и подавно. Их цель – любой ценой выявить «левые» доходы населения, которые по разным оценкам составляют от 15 до 25% ВВП. Если обложить их налогами, то, возможно, удастся свести концы с концами, чтобы удовлетворить аппетиты силовиков и уделить кое-какие крохи социальной сфере.
С принятием новой версии кодекса обещается сделать налоговое законодательство не только проще, но даже справедливее. Но решить эти задачи власти почему-то намерены через повышение цифровизации и электронного взаимодействия налоговой службы с плательщиками. Это может улучшить контроль и собираемость налогов. Если никому не удастся улизнуть из-под налогового пресса, это тоже своего рода справедливость. Но как быть с остальными проблемами? Вместо конкретного снижения налоговой нагрузки речь пока идет лишь о возможности объединения или устранения каких-то платежей. Зато обещается «использовать любой эффективный, современный опыт». Но эффективность здесь можно оценивать по-разному – в зависимости от поставленных целей. Скажем, не видно, чтобы наши чиновники заинтересовались опытом налоговых систем Эстонии или Чехии, но им кажутся интересными какие-то «вещи» в Китае (который, кстати, в рейтинге Doing Business занимает 105 место в номинации «налогообложение»).
Вероятно, белорусским властям кажется очень соблазнительным китайский опыт «социального кредита», который злые языки окрестили «цифровым концлагерем». Впрочем, попытка тотального управления поведением населения на основе высоких технологий – включая контроль перемещения, доходов и расходов, работы и личной жизни, поощрения и наказания, пока и в Китае не столь всеобъемлющая и успешная, как ее иногда представляют. К тому же системы видеонаблюдения и распознавания лиц, общие базы всех госорганов на основе ИИ и Big data – очень дорогое удовольствие. Оно вряд ли окупится, даже если когда-нибудь заработает в полной мере. Остается любоваться этими попытками и мечтать завести нечто подобное. А если не выйдет – обходиться старыми проверенными инструментами.
К сожалению, «после последних событий», помянутых на совещании, у плательщиков серьезно снизились как возможности, так и желание платить налоги. Никакие налоговые новации не будут работать в отрыве от остальных аспектов. Экономическая и политическая ситуация, разрушение доверия общества к основным институтам государства оставляют мало шансов на успех преобразований в налоговой сфере. Если не решить эти проблемы, то основной целью нормотворчества останется максимальная «извлекаемость» денег из карманов плательщиков…