В Беларуси теневая экономика составляет почти треть ВВП. Это 106 результат среди 158 стран мира. Такие выводы можно сделать из опубликованного Международным валютным фондом исследования, в котором использованы новейших методах оценки. Полученные на их основе данные показывают, что масштаб теневой экономики у нас и остальных стран СНГ существенно выше, чем в ЕС и других развитых странах. Утешает лишь то, что «тень» в Беларуси постепенно снижается.
Доклад МВФ Working Papers, подготовлен экономистами Леандро Медина и Фридрихом Шнейдером на основе новых статистических методов оценки теневой экономики. Ранее она оценивалась, исходя из расхождений в системе национальных счетов или косвенными методами на основе анализа рынка труда, энергопотребления, скорости денежного обращения. Такие подходы были заведомо приблизительными и неточными. Теперь в исследовании МВФ использованы 3 методики. Первая — модель MIMIC (Multiple Indicators Multiple Causes) позволяет учитывать несколько факторов и отчасти уйти от искажений, возникающих при «двойном счете» теневой экономики. Здесь учитываются такие факторы, влияющие на размер теневой экономики, как доля госсектора, рост ВВП в целом и на душу населения, уровень безработицы и число занятых, верховенство права, структура денежной массы (соотношение агрегатов М0/М1), открытость торговли, налоговая свобода. Вторая методика основана на спросе на денежном рынке (Currency Demand Approach – CDA), третья – на учете предсказанного значения (Predictive Mean Matching – PMM). Эти методы апробированы в рамках микроисследований в Беларуси, странах Балтии, Польше, и Швеции.
Оценки теневой экономики в Беларуси всегда были предметом споров. В 2011 - 2015 годы назывались самые разные значения: от 10-15% ВВП по версии Министерства по налогам и сборам до и 40-52% у вечно терзаемых мрачными прогнозами экспертов и 35% по мнению Нацбанка (который оказался ближе всех к оценкам МВФ). Стороны не сходились ни в методиках оценки (если у некоторых они вообще были), ни в понимании того, что считать теневой экономикой. Об этом свидетельствует, к примеру, разброс оценки масштабов теневой занятости и численности «социальных иждивенцев», нереально низкий уровень официальной безработицы и двойной счет» случаев лжепредпринимательства и уклонения от уплаты налогов.
По данным исследования МВФ, в среднем в 1991–2015 гг. уровень теневой экономики в Беларуси составил 44,52% ВВП, а на последний период, т.е. в 2015 году – 32,37%. Для сравнения в России эти показатели составляют 38,4% и 33,7% ВВП, Азербайджане – 52,19% и 43,66%, Армении – 42,59% и 35,96%, Грузии – 64,87% и 53,07%, Казахстане – 38,88% и 32,82%, Украине – 44,8 и 42,9%, Молдове – 43,43% и 39,68%, Таджикистане – 42,99 и 37,73%, Кыргызстане – 37,92% и 30,78%, Эстонии – 23,8% и 18,49%, Латвии – 22,23% и 16,62%, Литве – 25,15% и 18,65%, Польше – 25,1% и 16,67% ВВП.
Применение различных методов оценки дает богатую пищу для размышлений. Например, анализ отработанного рабочего времени показывает, что 17,1% рабочих часов наши граждане в 2015 г. занимались чем-то «левым», тогда как в Эстонии – 15%, Латвии – 18,7%, Литве – 12,8%, Польше – 20,7%, а в Швеции – всего 4,2%. При этом суммарная теневая зарплата у нас составляла 32,8% ВВП, тогда как в Эстонии – только 15%, Латвии – 11,7%, Литве – 9,8%, Польше – 24%, а в Швеции – всего 1,7%. Получается, что подозрения наших налоговиков по поводу распространенности «зарплат в конвертах» имеют кое-какие основания, а секрет выживания при белорусских зарплатах кроется в теневом секторе.
С другой стороны, по методике PMM доля тени у нас в 2015 г. достигала 33,7% ВВП, а по методике MIMIC – 44,5%. Для сравнения, для Литвы эти показатели составили 9,8 и 25,2% ВВП соответственно, Украины – 12,9 и 44,8% (21 место), Казахстана – 20 и 38,9%.
Доля теневой экономики около 1/3 ВВП больше подходит какой-нибудь латиноамериканской или африканской, а не европейской страны. В развитых странах доля «тени» обычно не превышает 7 - 15% ВВП (что отчасти связано с высоким уровнем регуляторного воздействия на бизнес). Наименьший уровень теневой экономики отмечен в Швейцарии – 6,94% ВВП, США (7%), Германии (7,75%), Нидерландах (7,83%), Австралии (8,1%), Японии (8,19%),Великобритании (8,32%), Новой Зеландии (8,97%), Австрии (9,01%) и Сингапуре (9,2%). Но имеются и «лидеры» среди стран, считающихся относительно благополучными. Например, в Италии теневая экономика достигает 22,97%, ВВП, Испании – 22,01%. Замыкают список Нигерия (52,49% ВВП в 2015 году), Грузия (53,07%), Гаити (56,38%) и Зимбабве (67%).
Динамика масштабов теневой экономики Беларуси за время независимости выглядит весьма примечательно. В далеком 1991 году ее доля достигала по расчетам авторов исследования 52,78% ВВП. Здесь учитываются все «ненаблюдаемые» секторы экономики, к которым ОЭСР относит незаконную активность (производство ВВП, приходящееся на чисто криминальную деятельность), «статистическое подполье» (законную, но не вычисляемую статистикой экономику), производство для собственных нужд домохозяйств, а также теневой оборот, сокрытый от налогообложения. Затем доля тени снижалась в 1992-1994 гг., но резко выросла в 1995 до 53,24%, затем пошла на спад, не заметив кризиса 1998 г., но вновь подскочила в 1999 г. В дальнейшем «тень» плавно сокращалась, хотя случались рецидивы роста (например, в 2001-2002-м и в 2013-2014 гг.).
Получается, что если в большинстве стран, в т.ч. в России, каждый кризис вызывает рост теневого сектора, то у нас такая тенденция проявляется с «отложенным» эффектом и не носит ярко выраженный характер. Скорее всплески активизации и спада теневой экономики можно объяснить очередными этапами «закручивания-откручивания гаек». Так, легко предположить, что в 2011 г. доля «тени» резко сократилась (с 38,17% в 2010 г. до 33,03% в 2011-м) под влиянием надежд на Директиву № 4. Причем ее импульс оказался столь сильным, что подавил эффект валютного кризиса. Но в 2013-2014 гг. теневой сектор вновь начал расти: то ли в преддверии грядущей рецессии, то ли из-за разочарования в выполнении либеральных обещаний. А если поднапрячь фантазию, то можно даже заподозрить, что именно этот теневой рост как-то спровоцировал обвал экономики в последующие годы. Но никаких убедительных аргументов для подобной конспирологической версии нет. Так что поверим на слово и дело господам Медине и Шнейдеру и поблагодарим МВФ за ориентировку.