Как диверсифицировать инвестиционный портфель и как вырастает «бумажная» прибыль, рассказал Уоррен Баффет в очередном ежегодном послании акционерам Berkshire Hathaway.
Такие ежегодные послания, выходящие с 1978 г., давно стали одним из самых ожидаемых событий в мире финансов.. В этих письмах «оракул из Омахи» подводит итоги деятельности компании за прошедший год и делится с коллегами своим всегда оригинальным видением инвестиционных процессов. Не было исключением и очередное послание, опубликованное 24 февраля 2018 г.
За прошлый год стоимость акций Berkshire Hathaway выросла на 23%, а индекса S&P 500 – 21,8%.
Балансовая стоимость на акцию — «грубый, но полезный» способ проследить динамику внутренней стоимости, подлинной ценности бизнеса (intrinsic value), считает Баффетт. Но в последние годы для сопоставления с фондовым рынком он использует биржевую стоимость Berkshire. В 2017 г. она выросла на 21,9% — практически наравне с индексом S&P, тогда как с 1965 г. балансовая стоимость компании в расчете на акцию составила 19,1%, рост котировок — 20,9%, а у индекса S&P — только на 9,9%.
ОНО приносит прибыль
В прошлом году Berkshire получила рекордную прибыль – 44,94 млрд. USD, что на 87% больше, чем в 2016-м. Прежний рекорд 2015 г. –24,1 млрд. USD удалось побить благодаря снижению в декабре 2017 г. ставки на прибыль на 14%. «Чистая стоимость Berkshire в 2017 году выросла на 65,3 млрд. USD – говорится в послании Баффета. – Но в отличие от прежних лет значительная часть этого роста не является результатом наших собственных достижений. Только 36 млрд. пришли от операций Berkshire. Остальные 29 млрд нам принес конгресс, переписав в декабре Налоговый кодекс США».
Причина роста «бумажной» прибыли довольно забавна – это сокращение будущих налоговых выплат. Дело в том, что с начала 2018 г. базовая ставка по федеральному корпоративному налогу на прибыль в США снижена с 35 до 21%. В связи с этим отложенные налоговые обязательства Berkshire сократились на 35,6 млрд.USD, а прибыль отчетного года увеличилась на 28,2 млрд. Без переоценки отложенных налоговых обязательств чистая прибыль компании составила бы только 16,7 млрд. USD. При этом в 2017 г. Berkshire заплатила только 2,1 млрд. USD налога на прибыль, а отложенные налоговые обязательства составили на конец года 64,6 млрд. – на 1/4 меньше, чем годом ранее.
Таким образом, 2/3 годовой чистой прибыли Berkshire получено благодаря налоговой реформе Дональда Трампа – той самой, которую весьма жестко критиковал сам Баффет, всегда выступавший за повышение налогов для богатых. Это равнозначно беспроцентному кредиту от правительства США, отметил Баффет.
Второе место по прибыльности заняли страховые премии, которые собирает страховое подразделение Berkshire.
Напомню, отложенное налоговое обязательство (ОНО) — это обязательство, равное сумме налога на прибыль, относящегося к учётной прибыли текущего отчетного периода, но подлежащего уплате в будущем в связи с образованием в текущем отчетном периоде налогооблагаемых временных разниц. Последние, в свою очередь, представляют собой расходы, которые в бухгалтерском и налоговом учете признаются в разных отчетных периодах.
У Berkshire появление ОНО в основном обусловлено наличием нереализованных доходов от переоценки акций, имеющихся в инвестиционном портфеле. Среди них акции Apple, Bank of America, Coca-Cola, General Motors, Goldman Sachs и др., некогда приобретенных за 74,7 млрд. USD, общая рыночная стоимость которых на конец 2017 г. составляла 170,5 млрд. Если бы эти акции были проданы, то с разницы Berkshire пришлось бы заплатить налог.
На диаграмме представлены 15 крупнейших инвестиций Berkshire Hathaway в акции :
Теоретически, в Беларуси акции, признаваемые в бухучете как предназначенные для торговли, тоже должны учитываться по справедливой стоимости и переоцениваться. Но рыночная стоимость на нашем фондовом рынке может стабильно определяться лишь по акциям немногих компаний, а потому необходимость облагать суммы дооценки налогом на прибыль появляется крайне редко.
Значительные суммы отложенных налоговых обязательств появились у Berkshire в связи с масштабными инвестициями двух главных производственных компаний — железнодорожной BNSF и электроэнергетической Berkshire Hathaway Energy. В США разрешается ускоренная амортизация основных средств для целей налогообложения, что уменьшает налог на прибыль и влечет появление ОНО.
У нас они тоже возникали в 2012-2014 гг. в связи с применением амортизационной премии. Но после ее замены инвестиционным вычетом порядок начисления амортизации в бухгалтерском и налоговом учете снова стали совпадать, а потому можно обойтись без ОНО. Так что случись у нас снижение ставки налога на прибыль, финансовые результаты белорусских предприятий не улучшились бы столь же резко, как у Berkshire
С кем не бывает
В прошлом стоимость акций Berkshire сильно страдала от экономических кризисов. Так, обвал на 59,1% в марте 1973 –марте 1975 случился в период «нефтяной» рецессии, когда индекс S&P500 упал на 44%. В следующий раз акции Berkshire рухнули на 37,1% в октябре 1987 после «Черного понедельника» на фондовом рынке США, во время которого S&P500 упал на 34%. В июне 1998 - марте 2000, когда сдулся пузырь доткомов акции компании упали на 48,9%, а S&P500 –на 27%. Последний спад – на 50,7% – состоялся в августе 2008 - январе 2009 во время мирового финансового кризиса. Индекс S&P500 упал тогда на 44%.
«Мы с Чарли* рассматриваем акции, которыми владеет Berkshire, как наши интересы в этих компаниях, а не как символы тикера на фондовой бирже, которые нужно покупать или продавать на основе графиков, «целевых» цен аналитиков или мнений экспертов из СМИ. – писал Баффет. – Вместо этого мы верим, что если компании, в которые мы инвестировали, успешны (как мы считаем, большинство из них будут такими), то наши инвестиции также будут удачными. Иногда отдача будет скромной, а время от времени кассовый аппарат будет звонить громко. А иногда я буду делать дорогие ошибки. В целом с течением времени, мы должны получить достойный результат».
«История с падением котировок Berkshire показала, что никто не знает, насколько затяжным будет падение. – писал Баффет. – Обвал рынка предоставляет массу возможностей, но только для тех, кто не связан долгами». А потому, когда рынки падают, надо всегда мыслить трезво, не поддаваться эмоциям. не паниковать и никогда не брать кредиты для покупки акций.
Опасайтесь долгов
В своем письме Баффет назвал ошибочной стратегию долгосрочных инвесторов использовать облигации для диверсификации инвестиционного портфеля. По сравнению с ними диверсифицированный портфель акций становится все менее рискованным в связи с глобальными изменениями в экономике, считает глава Berkshir. «Часто, облигации в инвестиционном портфеле, наоборот, увеличивают риск», – написал он.
Возможно, мнение Баффета заставит белорусских финансистов осторожнее относиться к практике конвертации долгов госпредприятий в облигации, которые, по сути, немногим более перспективны, чем реструктуризируемые кредиты и прочие обязательства. Впрочем, особо выбирать не приходится: кое-какой шанс на погашение всегда лучше, чем бесповоротное списание в убыток безнадежных долгов.
Даже Баффету не по карману
В послании У. Баффет пожаловался, что очень хочет сделать несколько больших приобретений, чтобы повысить нестраховую доходность Berkshire Hathaway, но многие из них слишком дороги.
«Основные качества, на которые мы смотрим при выборе компании: конкурентоспособность, высокая доходность, возможности для внутреннего роста и, наконец, разумная цена покупки», – пишет Баффет. – Последнее условие и стало основным препятствием для заключения большинства сделок в 2017 году. Ресурсы для них были – по оценкам Morgan Stanley у Berkshire достаточно денег, чтобы заключить сделку, превышающую 160 млрд. USD. Но Баффет предпочел дождаться более подходящего момента и отложить крупные покупки на 2018 год.
Кстати, примером отрицательного инвестиционного опыта Уоррен Баффетт считает деятельность нынешнего президента США Дональда Трампа. «Не занимайте деньги как Дональд Трамп, – советовал У. Баффет еще в 1991 г. – Я видел, как многие люди терпят неудачи из-за алкоголя и левереджа». Один из них – Дональд Трамп, увлекшийся подсчетами того, сколько денег он может занять, но не задумывавшийся о том, сколько из них окупится.
Например, в 1990 г. Трамп открыл в 1990 г. казино Atlantic City Taj Mahal, которое называл «восьмым чудом света». Но его строительство вместо изначально запланированных 300 млн. USD обошлось почти в 1 млрд. и меньше чем через год после открытия казино будущий президент обанкротился – в третий раз за 17 лет. В 2016 г. казино, которое, по мнению Баффета, не имело шансов на окупаемость, было закрыто. Правда, позднее проект его возрождения под названием Hard Rock Hotel & Casino Atlantic City рассматривала компания Hard Rock International, контролируемая индейским племенем семинолов.
«Что Дональд Трамп сделал не так? Большая проблема с Дональдом Трампом заключается в том, что он никогда не поступал правильно. Он в основном переплачивал за недвижимость, но он заставлял людей давать ему в долг. – объяснил У. Баффет. – В заимствованиях он был потрясающим. Если посмотреть на его активы и то, сколько он за них заплатил и сколько он занял, чтобы приобрести их, можно увидеть, что там никогда не было реального капитала».
К сожалению, наши инвесторы, вложившие свои и, в гораздо большей степени, заемные ресурсы в белорусскую недвижимость, на той памятной лекции Баффета явно не присутствовали. Зато в стремлении набрать побольше кредитов для реализации своих ивестпроектов, некоторые, включая правительство, бессознательно копировали Трампа. И теперь кое-кто не знает, что делать с активами, в которых нет ни реального капитала, ни шансов на окупаемость, но полно конкретных долгов…
*) Чарли Мунгер – главный партнер У. Баффета в Berkshire Hathaway
Полный текст письма Баффета здесь http://www.berkshirehathaway.com/letters/2017ltr.pdf