В рейтинге свободы прессы World Press Freedom Index-2018 Беларусь заняла 155-е место из 180. Результат вполне ожидаемый, а если бы составители учли «белтовско-тутбаевское» дело, наверно, было бы еще хуже. Впрочем, пара строчек вниз-вверх в зоне, из которой наша страна давно не вылезает, роли не играют. Журналистов, пытающихся излагать неофициальную точку зрения, гоняли и гоняют, или, в лучшем случае, отодвигают в сторонку и игнорируют. А заслуживают ли они лучшей участи?
Конфликт государства в лице своих СМИ с независимыми интернет-изданиями и другие события последних дней вызвали из памяти блистательное эссе Игоря Яковенко о журналистской профессии. В нем пишущая братия ранжировалась по степени репутационной твердости – по аналогии со шкалой Мооса, применяемой для определения относительной твердости минералов. В шкале 10 пород: от самого мягкого – талька до самого твердого – алмаза. Применительно к социальным объектам все очень просто и наглядно: порошок ты, пластичная вонючая грязь. или право имеешь жечь глаголом.
Зачищать медиа-поле куда сложнее, чем поля политические. На каждый роток не накинешь платок, тем более, в интернете. Официальной цензуры у нас все-таки нет, а современные технологии открыли широкие возможности. Из-под пресса внутренней самоцензуры вывернулось множество любителей играть порой весьма небезобидными словами. Причем далеко не всегда удачно подобранными. С традиционными и интернет-СМИ активно конкурируют другие медийные фигуры – от «регулярных» блогеров до любителей на досуге постучать по клавиатуре. Некоторые заслуженно становятся яркими явлениями, иные берут навязчивой саморекламой и даром проникать в любые информационные щели. «Фильтровать базар» некому и некогда.
Твердость – самая здесь подходящая характеристика. Для камня — это способность противостоять проникающему внешнему воздействию, не позволять разрушить свою поверхность. Для журналиста — способность сохранять журналистское содержание (которое можно представлять по-разному). Твердость у журналиста нынче еще большая редкость, чем профессионализм (такой, каким он видится мне, журфак не кончавшему).
В отличие от И. Яковенко, я не обладаю энциклопедическими познаниями отечественного журналистского мира. Да и геолог из меня никакой. Так что поименно называть, кто есть кто, не берусь. Поэтому только изложу кратко суть методики. Если кому-то захочется – сам выберет себе место в коллекции или расставит в ней коллег и кумиров.
Итак, шкала Мооса для журналистов.
1. Тальк и графит – самые мягкие и податливые минералы в природе. Первый используется для детских присыпок, вторым можно писать все что угодно. Журналистам этой категории тоже по фиг, куда сыпаться и что карябать. Главное – успеть выполнить норму по количеству знаков. Текст записать на диктофон, снять, чей-то пресс-релиз скопировать, оформить по шаблону, сдать. В содержание не вникаем, о последствиях и знаках препинания не думаем.
2. Гипс. «Используется для изготовления гипсовых повязок, обеспечивающих неподвижность. Гипс — типичная осадочная порода, то есть образуется из скелетов существ, ранее бывших живыми. – объяснил И. Яковенко. – Журналистский гипс образуется из останков бывших журналистов». Это грустное зрелище: некогда честный и более-менее яркий профи, превратившийся в неразборчиво хрипящий рупор официальной пропаганды.
3. Кальцит. Красивый минерал с похожими на лед крупными прозрачными кристаллами. Существует удивительную разновидность с примесью сероводорода – «вонючий шпат». Такой лучше не трогать руками и не нюхать.
В белорусской (и не только) журналистике такого добра – сколько угодно. По отмашке сверху они завалят все медиапространство байками об оппонентах и мишенях власти, а также дифирамбами об ее свершениях и грандиозных планах. Они с остервенением набрасываются на малейшие проявления оппозиционности, чутко ощущая своими вибриссами пожелания из высших сфер. Если порой случается забежать вперед паровоза, начальство может перевести шустрика на запасной путь. Но потом снова выведет и скомандует «фас». Беспорочное зачатие детей лжи, засада белому легиону или капкан на тутбай для таких спецов – повседневная рутина. Талант и эрудицию тут вполне заменяют агрессия и рвение.
4. Флюорит (с древнегреческого – «текучий»). Его разноцветные большие прозрачные кристаллы так красивы, что может показаться, что перед вами драгоценный камень. Но для этого флюорит слишком мягок, а потому в ювелирном и ином деле бесполезен.
Зато в журналистике флюоритовая текучесть и обманчивый блеск очень востребованы. Обладатели этого качества, мягкой иронии и бойкого слога с одинаковой легкостью украшают своими витиеватыми опусами едва ли не все СМИ противоположной направленности, умудряясь найти ключик к сердцам их аудиторий. При этом им порой удается выглядеть объективными и компетентными, хотя при хорошем освещении сразу заметно, что ни того, ни другого нет в помине. Кстати, флюоритовыми бывают целые издания, причем относительно успешные коммерчески.
5. Апатит (с древнегреческого – «обманывает»). В природе этот минерал часто путают с более ценными бериллом и турмалином. Кристаллы очень похожи по форме и цвету, но твердости и блеска куда меньше. Поэтому в колье и кулоны апатит не вставляют, зато как сырье для удобрений апатит вполне годится. «Апатитовые» журналисты, весьма популярны. Одни упражняются в жанре критики отдельных пороков и недостатков. Другие возводят себя в ранг околовсяческих "экспертов" и повсюду объясняют, что, как и почему в различны сферах. Основная специализация: бичевание пороков власти, проблем экономики и язв общества. Делается это столь бойко, что аудитория всерьез верит, что перед ними выдающиеся политологи, экономисты, социологи и т.п. Но «апатиты» отлично знают свой шесток и не хуже фьюорита и кальцита ощущают, откуда и куда дует ветер. На самом деле «апатитовое» амплуа воспроизводит «две классические матрицы: дерзкого придворного шута и холуйскую схему «царь хороший, бояре плохие». Обе схемы поддерживают самодержавие и данного конкретного самодержца». Потому-то они сами могут себе позволить намного больше, чем другие. Причина не в твердости, а в другом качестве – прочности. Кувалдой можно разбить алмаз, а от куска резины она отскакивает.
6. Ортоклаз. Один из самых распространенных в мире минералов. Вместе со своими собратьями из семьи полевых шпатов он образует главные горные породы: граниты и гнейсы. Используется в промышленности. В общем, крепкая рабочая лошадь, без претензий на особенность.
Основные свойства «ортоклазовых» журналистов — циничная честность без выпендрежа. Они честно служат власти и соблюдают установленные ею правила. Зато можно сколько угодно шалить на семейно-бытовые и потребительские темы.
6. Опал – один из самых красивых драгоценных камней. Уровень твердости такой же, как у ортоклаза, но гораздо больше яркости, игры красок, сияния. Большой талант и мастерство создают журналистским «опалам» достаточно высокий уровень автономии и от власти, и от владельцев СМИ. Они мастера слова, авторы блестящих афоризмов, но хорошо знают границы своего влияния и обаяния. В силу недостаточной твердости опал нуждается в тщательном уходе, оправе, заботе и внимании. А потому «опаловые» журналисты вынуждены играть по правилам, навязанным свыше, «недоговаривать, умалчивать, делать вид и лицо», а порой кривить душой.
7. Кварц, горный хрусталь. Всем хорош, но чего-то недостает, чтобы стать драгоценностью. Цитирую дословно: «В журналистике есть персоны, которые по уровню таланта и способности сохранять верность профессии, достойны первого ряда. И дистанцию с властью держат, и аудиторию умеют завоевать. Но что-то ограничивает наш восторг. Аплодисменты присутствуют, но не бурные и не очень продолжительные». Есть какая-нибудь уязвимая ограничивающая точка. Например, большая и чистая любовь, иногда к самому себе.
8. Топаз. Очень красивый драгоценный камень, хотя и не самый дорогой. Наверно, его просто недооценивают. В журналистике это те, чей профессиональный, политический, личностный масштаб и вес способны продавить любую преграду. Кроме дружбы и корпоративно-клановой солидарности. Так что для беспристрастия есть свой барьер.
9. Корунд, сапфир, рубин. Драгоценные камни высшей категории. В журналистике это те, кто почти не поддается давлению власти и денег. Формула их кристаллической решетки: «Работают за деньги, но не продаются. Торгуют рукописями, а не вдохновеньем. Цензура дружбы и корпорации у большинства из них присутствует, но с некоторыми оговорками».
Такой уровень твердости и профессиональной автономности может себе позволить только рядовой журналист. Редактор гораздо уязвимее: он отвечает не только за себя, но и за коллектив, издание, аудиторию, деньги издателей.
10. Алмаз. Сам И. Яковенко признавался, что журналистские аналоги в России ему неизвестны. Есть ли такие в Беларуси, мне тоже трудно сказать. Может, это те, кого можно скорее убить, чем запугать и заставить врать? Потому иногда и убивают или затравливают насмерть...
***
Не знаю, заинтересует ли кого-то такая минералогическая классификация. Возможно, такая игра слов ни к чему. Так ли важно, кто владеет умами общества, выдвигается в лидеры мнений, куда ведет или подталкивает общество, или держит его на месте под грузом систематически навешиваемой на уши второсортной лапши?
Нынешний режим создавался и укреплялся при прямом и косвенном участии журналистов. И место в хвосте рейтинга среди экзотических стран – душителей свободы слова – во многом результат деятельности тутэйшых акул и карасей пера. И не только из госизданий.
Впрочем, могут ли независимые СМИ рассчитывать, что читатели активно за них заступятся? Допустим крайний вариант: посадят, закроют, национализируют. В лучшем случае общественность отреагирует парой скудных пикетов и гроздью постов-перепостов в соцсетях. С одной стороны, это вытекает из пресловутой «памяркоунасцi» и убожества нашего гражданского общества. С другой – за большинством СМИ тянется шлейф конъюнктурного заигрывания с властью, сомнительных рекламных трюков, прогибов и коммерческих интересов, ошибок и ляпов. Сколько бы ни говорилось громких слов о миссии журналистики, она для большинства издателей – прежде всего, бизнес, а для журналиста – заработок. Каждый вправе выбирать: повторять заметки информагентств и реплики ньюсмейкеров или докапываться до сути, объяснять и разоблачать, нарываясь на неприятности. Угождать публике или пытаться ее поучать, призывать, вдохновлять и воспитывать. Или просто расставлять слова в каком-нибудь порядке…