Сегодня исполнился год со дня вынесения приговора Александру Кныровичу. Дело было шумное, «резонансное». Но прошло время – общественность утихомирилась, СМИ увлеклись описанием новых посадок и погоней за очередными ньюсмейкерами. Никаких выводов из этого и многих других аналогичных дел, белорусский бизнес не вынес.
Сама по себе история вполне типична для отечественного делового ландшафта. Совершенно неважно, давал ли на самом деле осужденный взятки, уклонялся ли от уплаты налогов, и сколько утаил от казны. На месте Кныровича мог бы оказаться каждый, кто занимается в Беларуси бизнесом и поставляет что-нибудь госпредприятиям.
Стать на скользкий путь проще простого. Раз – ты подряжаешься сделать что-нибудь для госпредприятия. А как же иначе? В госсекторе сосредоточены ¾ производства, инфраструктуры, материальных и финансовых ресурсов. Поэтому за их толику всегда будут биться частные компании. Два – оказывается, чтобы победить конкурентов нужно умаслить начальство, от которого зависят условия и результаты тендера. Три – ты выиграл, выполнил договор и тебе не платят. Четыре – ты вынужден умасливать начальство, от которого зависит окончательный расчет. Никакие легальные пути тут не помогают. Пять – тебе нужно обналичить некоторую сумму на умасливание. А для этого придется состряпать липовые договора, создавать фирмы-«прокладки» для трансфертных сделок и возврата НДС из России. Да и о себе позаботиться надо – хочется быть реально богатым и всласть пользоваться своим богатством. И вот ты уже взяточник и нарушитель налогового законодательства, по которому плачут стройные ряды экономических и коррупционных статей УК. И уже не имеют никакого значения годы успешного бизнеса, миллионы более-менее честно уплаченных налогов и привлеченных инвестиций, сотни созданных рабочих мест, десятки благотворительных акций, почетные грамоты, рейтинги, регалии, заседания в советах и рабочих группах. Не имеют значения тонны скрупулезно оформленных документов и тщательно разработанные схемы сделок, витиеватые аргументы адвокатов и консультантов. Процесс Кныровича запомнился, среди прочего, сакраментальной формулой презумпции извечной виновности предпринимателя: «Я не знаю, что вы нарушили, но знаю, что нарушили».
Череда выявленных в разных отраслях коррупционных схем, длившихся годами, свидетельствует, что откаты при крупных поставках для госнужд – скорее правило, чем исключение. Тут не помогают ни правила госзакупок, ни суровые кары за коррупцию, ни усилия правоохранительных органов, обреченных «бить по хвостам», не покушаясь на основы системы. Той самой, где любой чиновник получает и часто не упускает возможность «монетизировать» свою должность пропорционально рангу.
Забавно, что сам частник тем временем неустанно радеет о государстве. Он на полном серьезе считает, что его бизнес способствует процветанию родного государства, готов ему содействовать во всех начинаниях, помогать словом, делом и уплатой налогов (если они не выходят за рамки разумного). А когда его частные интересы оказываются неугодны государству, частник согласен пострадать, памяркоўна принимая новые налоги, запреты, штрафы и прочие дары свыше. Главное – не высовываться с слишком резкой критикой системы или отдельных персон, ее олицетворяющих.
По иронии судьбы, пока Кнырович щедро делился со СМИ своими мнениями по разным вопросам, наше деловое сообщество увлеченно их читало. Но пока он сидел в СИЗО, эти же читатели бурно обсуждали грядущие указы и декреты о раскрепощении бизнеса, предвкушало перспективы их реализации и укрепление диалога с государством. А ведь в вину бизнесмену ставилось то, что прямо противоречит духу, а по временам и букве этих декретов-указов. К примеру приобщенная к делу печать левой фирмы выглядела неубедительно на фоне вскоре данного позволения вообще впредь обходиться без печатей. Конечно, обыск в «Сармате» случился до принятия декрета № 7, и вообще нормативные акты обратной силы не имеют. К тому же, до соразмерности наказания характеру совершенного субъектом хозяйствования правонарушения и наступившим в результате его совершения последствиям дело так и не дошло. Но если ПРАВО систематически подменяется законом, который крутится, как флюгер, то много ли толку в таком законе?
Возможно, Кнырович виновен – как и любой другой бизнесмен, согласившийся играть по правилам системы. Ему тоже пришлось стать ее винтиком и соучастником, закладывать неизбежные взятки и «откаты» в себестоимость и цены. Но еще больше он виноват тем, что высказывал свое мнение, а еще больше – что за это стал любимцем публики. А потому не проходит ощущение, что власть, не терпящая конкурентов, поспешила изолировать его от этой публики. Как-никак, именно Александр удостоился высочайшего приговора «на нем клейма ставить негоде».
Казалось бы, мало ли околовсяческих «экспертов» ежедневно болтает из каждого утюга об актуальных проблемах современности, поругивает власть и даже иногда жесточайшее ее критикует? Полно. Но говорить от имени без всякого поручения и быть носителем этого имени – две существенные разницы. Только сами бизнесмены представляют в полной мере предпринимательское сословие. То самое, которое в один прекрасный день способно потребовать и добиться не только реформ, но и тех прав, которых оно сегодня лишено.
Сам-то Кнырович подобных претензий не предъявлял. Помнится, в одном из своих многочисленных интервью он категорически отрицал наличие политических амбиций. Критиковал, но вполне лояльно, без ниспровергательства. Как-то на одной посиделке Алескандр даже удивил меня наивной уверенностью, что любые осуществленные и обещаемые поблажки в законодательстве уже следует считать реформами и радоваться, что они движутся. Но равнодушно смотреть на происходящее он не хотел. И молчать о нем не мог.
Впрочем, некоторые его более сдержанные коллеги не избежали тюрьмы, несмотря на умение держать язык за зубами и добиваться, казалось бы, устойчивого благоволения властей. При этом предпринимательская масса с одинаково пассивным любопытством наблюдает как сажают бизнесмена и по совместительству популярного публициста Кныровича или куда менее симпатичного Чижа, романтическую Шарейко или свинцово одиозного Лемешевского.
Так антилопы глазеют, как львы рвут их зазевавшуюся подругу. Пронесло на сей раз – и ладненько. А что делать? Не бодаться всем стадом с мощью львиного прайда. Особенно, если это родное государство. Сам виноват – осторожнее надо быть (как антилопе, так и бизнесмену). Ну а если попался – не трепыхайся. Признаешься, покаешься – скидка выйдет (это уже только о бизнесмене). Чай, органы – не звери хищные. Возместишь сколько скажут – отпустят. А если правильно себя вести – можно и к новым деловым горизонтам пропуск получить.
В наших пампасах иначе нельзя. Буйволы, упирающиеся рогом перед львиным натиском здесь редкость, а массовая бизнес-фауна классовой солидарностью не страдает. Если о ней помянуть – засмеют. Да ты что, белены объелся? Мы же тут все конкуренты. И потом, какая-такая солидарность? Кого с кем – с этими барыгами-спекулянтами-прикорытниками-мешочниками? Так им и надо!
Ну-ну. Может, кому-то и надо. Но что надо остальным? Пока к ним не заглянет проверка, чтобы убедиться, что презумпция добросовестности тут не ночевала. Гарантий права собственности и равенства всех ее форм? Стабильности рубля? Снижения налоговой нагрузки? Ликвидации административных барьеров? Декриминализации экономических преступлений? Разве такие блага просто так раздают? Помнится, аббат Сийес около 240 лет назад популярно разъяснил таким как вы, что ни хрена третье сословие от начальства не получит, пока не осознает свои потребности и права, да не объединится, чтобы их выдрать у жизни.
А пока, вы думаете, это Кныровичу год назад дали 6 лет строгача? Нет, это белорусскому бизнесу давным-давно дали пожизненное место в углу экономического барака. Чтобы не вздумал претендовать на большее, чем дозволит вертикаль, не дерзал иметь свое мнение и, тем более, высказывать его где ни попадя...