Борьба с инфляцией снова становится одним из основных приоритетов белорусских властей. Причина очевидна: индекс потребительских цен проломил рамки прогноза и мчится дальше. Тормозить его власти собираются привычными административными мерами. Причем не только в отношении социально значимых товаров.
Концепцию «и не только» провозгласил А. Лукашенко на совещании по работе экономики в 2020 году и проектах прогноза развития на 2021 год. Напомню, одно из возможных «ноу-хау» этого прогноза – установление показателя индекса потребительских цен не на все товары и услуги, а только на социально-значимые. Но тут чиновники получили сюрприз свыше. Им не велено «идти по заранее заготовленным жуликами, бандитами лекалам: вот социально значимые, а дальше, что хочу, то и ворочу. А кто сказал, что холодильник и стиральная машина не являются значимыми для населения товарами? Они тоже значимые. Поэтому сдерживание цен: надо раз и навсегда выработать механизм сдерживания цен по всем направлениям и параметрам».
С направлениями пока наблюдается вопиющее разнообразие. Прежде всего, инфляция за 11 месяцев достигла 6,1%, что существенно больше 5-процентного прогноза. Впрочем, премьер-министр Р. Головченко готов считать в сложившихся условиях «неплохим результатом» любую однозначную цифру (то есть до 10%). Виноватым можно назначить ненадежный российский рубль, расшатывающий курс белорусского тезки, коронавирус и всякие внешние факторы.
К примеру, МАРТ называет основной причиной роста цен импорт «на фоне курсовых колебаний». Действительно, растительное масло по данным Белстата подорожало на 25,2%, телевизоры – на 7,1%, синтетические моющие средства – на 9,4%, холодильники – на 14,8%. Интересно, что если рыба и рыбопродукты (где доминирует импорт) подорожали за 11 месяцев на 7,3%, чай – на 5%, кофе – на 5,5%, то сахар – на 8,7%, крупы – на 9,2%, морковь – на 8,6%, яблоки – на 20,9%, картофель – на 11,8%. В то же время одежда подорожала всего на 3,3%, обувь – на 5,1%, алкогольные напитки на 5,7%, медикаменты – на 7,96%, стройматериалы – на 9,4%, табачные изделия – на 10,2%. При этом некоторые социально значимые товары, в том числе мясо, молочные продукты, сахар, в ноябре стали дорожать ускоренными темпами. С маслом и фруктами понятно – там импорта около 90%, по крупам и рыбе – более половины. Но сахар-то на 91,6% отечественный. Или, к примеру, железнодорожные билеты за 11 месяцев тг. подорожали на 8,8%, а авиа – на 36,1%, хотя в условиях глобальной пандемии особо ездить некуда. А пока монополисты вздувают цены, такси, если верить Белстату, подешевело на 5,1%, несмотря на то, что бензин подорожал на 3,6%. Все из-за рыночной конкуренции, роль которой для начальства остается непостижимой и подозрительной.
Данные статистики не очень согласуются с заявлением А. Лукашенко о том, что «сейчас сдерживаются цены на продукцию агропромышленного комплекса, но все остальные производители вольны выставлять любую стоимость своих товаров». С паритетом цен и влиянием «вольницы» на ценообразование в сельском хозяйстве, на продукты питания все несколько сложнее, чем видится из высоких кабинетов. Разумеется, там тоже вольны объявить социально-значимым товаром хоть холодильник, хоть телевизор, хоть кастрюли. Тут «приземленные» советники в своих фантазиях демонстрируют куда больше вольницы, чем бизнесмены в своих калькуляциях.
Сдержать рост цен может монетарная политика и предложение товаров и услуг на рынке. Со вторым способен справиться только бизнес. Но в нынешних условиях это становится очень проблемным – по причине как эпидемиологических факторов, так и политических. И чем дальше, тем сильнее эти факторы подрывают возможность наполнения рынков. Если добавить к этому государственное регулирование, вмешательство государственных же профсоюзов и прочие административно-командные фокусы, то ситуация на потребительском рынке действительно обострится. Причем не только ценовая.
Борьба с инфляцией административными мерами бьет одним концом по предприятиям, у которых нет другого источника существования, кроме выручки, а другим – по государству, которое получает налоги с той же выручки. Но стагнирующая экономика не может дать государству требуемые суммы. А надо платить чиновникам и силовикам, содержать в боевой готовности репрессивную машину, поддерживать иллюзию заботы о благосостоянии населения, замазывать то и дело лопающиеся швы долгов госсектора и АПК, вкривь и вкось залатанные квазирыночными методами. Надо как-то рассчитываться по долгам и финансировать дефицит бюджета.
С первым отчаянно пытается справиться Нацбанк, несмотря на все более усиливающееся давление лоббистов, требующих заливать в экономику побольше денег. Какими бы наукообразными аргументами эти господа ни прикрывались, речь идет о натуральном разбрасывании денег…, ладно, не с вертолета, а из бюджетных и банковских закромов. Однако ужесточение монетарной политики повлечет дальнейшее торможение экономики. А это – сокращение производства, снижение налогооблагаемой базы и заработков. В такой ситуации цены могли бы падать из-за уменьшения платежеспособного спроса, но их будет толкать вверх сокращение производства и предложения. Плюс стремление государственных монополистов поправить свои дела за счет всех и вся. «Сальдо» этих разнонаправленных трендов и даст нам итоговый уровень инфляции в ближайшие месяцы – с поправкой на вмешательство государства.
Цены вверх толкает «инфляция издержек»: затраты предприятий растут, причем в значительной мере из-за высоких налогов и увеличения зарплат без адекватного роста выручки и производительности труда. Кроме того, предприятиям придется несколько лет искать пути компенсации убытков от девальвации текущего года. Тут возникает своеобразная ловушка. Компании не могут повысить зарплаты до уровня, соответствующего ценам, обеспечивающим достаточную маржу и погашение кредитов. А большинство белорусов зарабатывает слишком мало, чтобы по таким ценам покупать товары и услуги.
Контролеры и регуляторы такие обстоятельства во внимание не принимают. Им невдомек, что попытки возврата к «старым добрым» административным мерам и проверкам, повлекут не столько сдерживание цен, сколько новые убытки предприятий и дефицит товаров. С предложением уже сейчас есть проблемы: импорт продовольственных потребительских товаров сократился на 8,3%, а непродовольственных – на 10,4%.
Как бы ни пытались чиновники загнать рыночные факторы под плинтус, внутренние цены на ряд товаров, в т.ч. сахар, мука, хлеб, подсолнечное масло, зависят от внешних условий и даже от мировых цен. Если бы власти так были озабочены снижением цен, скажем, на сахар, можно было запретить его экспорт. Избыток мгновенно обвалил бы цены. Но кто же на это пойдет: велено наращивать экспорт, даже если он невыгоден и приносит одни убытки. Так, в январе-сентябре тг. Беларусь экспортировала сахара на 59,6% больше, чем за 9 месяцев 2019 г., хотя средняя цена в долларах упала на 24,8%. Ладно, цены в страны вне СНГ снизились всего на 0,4%, зато поставки выросли аж в 25 раз. Но в страны СНГ поставки увеличились на 40%, а цена упала на четверть
Кстати, в России правительство пытается сейчас бороться с растущей инфляцией, вводя экспортные пошлины и квоты на экспорт зерна. У Минэкономразвития РФ есть идея ввести ограничения цен на социально-значимые товары, если они вырастут более, чем на 10%. Но белорусизация до такой степени пока не прошла. Пока власти РФ собираются лишь уговорить бизнес заключить соглашение о сдерживании цен на растительное масло и сахар, а также создать стимулы для наращивания их производства в следующем году.
К сожалению, в Антиинфляционной программе на 2021-2023 гг. формирование монетарных условий, оптимизация госзакупок и антимонопольные меры выглядят куда менее внушительно, чем обещания оптимизировать перечни социально значимых товаров и услуг, варианты их регулирования и контроля. Кто знает, в каком направлении вздумается чиновником оптимизировать эти процессы.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Рост цен на продовольственные товары в Беларуси на 4,5% за 11 месяцев или на 5,1% в годовом выражении, отчасти отражает мировые тенденции. Так, в ноябре 2020 г. среднее значение индекса продовольственных цен ФАО (ИПЦФ) составило 105 пунктов – на 4 пункта (3,9%) выше, чем в октябре, и на 6,4 пункта (6,5%) выше, чем год назад. В ноябре наблюдался самый значительный месячный прирост ИПЦФ с июля 2012 г., а значение индекса достигло максимума с декабря 2014 г. При этом выросли значения всех входящих в ИПЦФ подиндексов.
В частности, среднее значение индекса цен на зерновые ФАО в ноябре составило 114,4 пункта – на 2,7 пункта (2,5%) выше, чем в октябре, и на 19 пунктов (19,9%) – чем год назад. Этот индекс растет пятый месяц подряд на фоне стабильного спроса на большинство видов зерновых и прогнозов сокращения экспорта пшеницы из Аргентины, а также кукурузы из США и Украины.
Среднее значение индекса цен на растительные масла ФАО в ноябре составило 121,9 пункта, что на 15,4 пункта (14,5%) выше, чем в октябре, и является самым высоким показателем с марта 2014 г.. Такой стремительный рост объясняется скачком цен на пальмовое масло наряду с дальнейшим увеличением котировок соевого, рапсового и подсолнечного масел из-за ограниченного предложения и повышения цен на нефть.
Среднее значение индекса цен на молочную продукцию ФАО в ноябре составило 105,3 пункта, что на 0,9 пункта (0,9%) выше, чем в октябре, и приближается к 18-месячному максимуму. Одна из основных причин – повышение цен на сливочное масло и сыр вследствие устойчивого роста мирового импортного спроса, совпавшее с сезонным сокращением производства молока в Европе. Цены на обезжиренное и цельное сухое молоко, напротив, снизились в связи с замедлением темпов закупок в Азии, особенно в Китае, и увеличением экспортного предложения в мире.
Среднее значение индекса цен на мясо ФАО в ноябре составило 91,9 пункта, что на 0,8 пункта (0,9%) выше, чем в октябре. Хотя этот показатель повысился впервые с января, он все равно на 14,6 пункта (13,7%) ниже, чем год назад. ФАО отмечает рост мировых цен на говядину, свинину и баранину (в основном под влиянием устойчивого импортного спроса со стороны Китая) и снижение цен на мясо птицы в связи с увеличением объемов поставок из ведущих стран-производителей и ослаблением мирового импортного спроса.
Среднее значение индекса цен на сахар ФАО в ноябре составило 87,5 пункта – на 2,8 пункта (3,3%) выше, чем в октябре. Рост продолжается второй месяц подряд на фоне прогнозов о сокращении мирового производства в сезоне 2020–2021 гг., в том числе в ЕС, Таиланде, России и ряде стран Центральной Америки.
