Я, Карандаш

Я — простой деревянный карандаш, знакомый всем мальчикам, девочкам и взрослым, которые умеют читать и писать.

Писательство — это и мое призвание, и мое увлечение; это все, чем я занимаюсь.

Вы можете спросить, зачем мне писать генеалогию. Ну, во-первых, моя история интересна. А во-вторых, я — загадка — даже более таинственная, чем дерево, закат или даже вспышка молнии. Но, к сожалению, те, кто мной пользуется, принимают меня как должное, словно я — простое происшествие без предыстории. Такое высокомерное отношение низводит меня до уровня обыденности. Это один из видов тяжкого заблуждения, в котором человечество не может долго существовать без опасности. Ибо, как заметил мудрый Гилберт К. Честертон: «Мы погибаем не из-за недостатка чудес, а из-за недостатка чудес».

Я, Карандаш, каким бы простым я ни казался, заслуживаю вашего изумления и благоговения, и постараюсь это доказать. Более того, если вы сможете меня понять – нет, это слишком много, чтобы требовать от кого-либо – если вы сможете осознать чудо, которое я символизирую, вы сможете помочь спасти свободу, которую человечество, к сожалению, теряет. Мне нужно преподать глубокий урок. И я могу преподать этот урок лучше, чем автомобиль, самолёт или посудомоечная машина, потому что… ну, потому что я, кажется, очень прост.

Просто? И всё же ни один человек на земле не знает, как меня создать. Звучит фантастически, не правда ли? Особенно если учесть, что в США ежегодно производится около полутора миллиардов таких же, как я.

Поднимите меня и осмотрите. Что вы видите? На первый взгляд, ничего особенного — немного дерева, лак, напечатанная надпись, графитовый грифель, кусочек металла и ластик.

Бесчисленные антецеденты

Как вы не можете проследить свою родословную слишком далеко, так и я не в состоянии перечислить и рассказать обо всех своих предках. Но я хотел бы рассказать о них достаточно, чтобы вы могли оценить богатство и сложность моего происхождения.

Моё генеалогическое древо начинается с того, что, по сути, является деревом – кедра с прямыми волокнами, растущего в Северной Калифорнии и Орегоне. А теперь представьте себе все пилы, грузовики, верёвки и бесчисленное множество других приспособлений, используемых для заготовки и доставки кедровых брёвен к железнодорожным путям. Подумайте обо всех людях и бесчисленных навыках, которые были задействованы в их изготовлении: добыча руды, выплавка стали и её переработка в пилы, топоры и двигатели; выращивание конопли и проведение её через все этапы до получения тяжёлой и прочной верёвки; лесозаготовительные лагеря с их кроватями и столовыми, приготовление пищи и выращивание всех продуктов питания. Ведь бесчисленные тысячи людей приложили руку к каждой чашке кофе, выпитой лесорубами!

Бревна отправляются на лесопилку в Сан-Леандро, Калифорния. Можете ли вы представить себе людей, которые делают платформы, рельсы и локомотивы, а также конструируют и устанавливают необходимые для этого системы связи? Эти легионы — мои предшественники.

Взять, к примеру, столярное дело в Сан-Леандро. Кедровые брёвна распиливают на небольшие, длиной с карандаш, планки толщиной менее четверти дюйма. Их сушат в печи, а затем тонируют – по той же причине, по которой женщины красят лицо. Людям нравится, когда я выгляжу красиво, а не бледно-белой. Планки натирают воском и снова сушат в печи. Сколько же мастерства ушло на создание краски и печей, на обеспечение тепла, света и электроэнергии, ремней, двигателей и всего остального, что нужно мельнице? Были ли среди моих предков уборщики на мельнице? Да, и среди них – люди, заливавшие бетон для плотины гидроэлектростанции Pacific Gas & Electric Company, которая снабжает мельницу электроэнергией!

Не забывайте о предках, нынешних и далеких, которые принимали участие в транспортировке шестидесяти вагонов с планками по всей стране.

На карандашной фабрике – где оборудование и строительство обошлись в $4 млн, весь капитал накоплен моими бережливыми и экономными родителями – каждая планка обрабатывается сложным станком, который прорезает 8 пазов, после чего другой станок вкладывает грифель в каждую вторую планку, наносит клей и кладёт сверху ещё одну планку – так сказать, сэндвич с грифелями. Из этого «деревянного» сэндвича вырезаны семеро братьев и я.

Мой «свинец» сам по себе – он совсем не содержит свинца – сложный. Графит добывают на Цейлоне [Шри-Ланка]. Вспомните этих шахтёров, и тех, кто делает их многочисленные инструменты, и тех, кто делает бумажные мешки, в которых перевозят графит, и тех, кто делает верёвку, которой завязывают мешки, и тех, кто кладёт их на корабли, и тех, кто строит сами корабли. Даже смотрители маяков, встречавшиеся на пути, помогали мне родиться, и лоцманы гавани.

Графит смешивают с глиной из Миссисипи, при этом в процессе очистки используется гидроксид аммония. Затем добавляют смачивающие агенты, например, сульфированный жир – животные жиры, химически реагирующие с серной кислотой. После прохождения через множество машин смесь превращается в бесконечные экструдированные заготовки, словно из мясорубки, – нарезают по размеру, сушат и запекают в течение нескольких часов при температуре 1850 градусов по Фаренгейту. Для повышения прочности и гладкости грифели обрабатывают горячей смесью, в состав которой входит канделильский воск из Мексики, парафин и гидрогенизированные натуральные жиры.

Мой кедр покрыт шестью слоями лака. Знаете ли вы все ингредиенты лака? Кто бы мог подумать, что производители клещевины и производители касторового масла имеют к этому отношение? Да, они имеют. Ведь даже в процессе придания лаку красивого жёлтого цвета задействовано столько людей, что и не перечислишь!

Обратите внимание на маркировку. Это плёнка, образующаяся при нагревании смеси технического углерода со смолами. Как производят смолы и что такое технический углерод?

Мой кусочек металла — наконечник — сделан из латуни. Подумайте обо всех тех, кто добывает цинк и медь, и о тех, кто умеет делать из этих даров природы блестящие листы латуни. Эти чёрные кольца на моём наконечнике — чёрный никель. Что такое чёрный никель и как его наносят? Чтобы полностью объяснить, почему в центре моего наконечника нет чёрного никеля, потребовались бы страницы.

А вот и моя главная гордость, которую в мастерской неловко называют «заглушкой» – деталь, которой мужчина стирает свои ошибки. Стирание производит ингредиент под названием «фактис». Это резиноподобный продукт, получаемый путём реакции рапсового масла из Голландской Ост-Индии [Индонезия] с хлоридом серы. Каучук, вопреки распространённому мнению, используется только для связывания. Кроме того, существует множество вулканизирующих и ускоряющих агентов. Пемза поставляется из Италии, а пигмент, придающий «заглушке» цвет, – сульфид кадмия.

Никто не знает

Кто-нибудь хочет оспорить мое раннее утверждение о том, что ни один человек на земле не знает, как меня создать?

На самом деле, к моему творению приложили руку миллионы людей, и ни один из них не знает больше, чем лишь немногие другие. Вы можете сказать, что я захожу слишком далеко, сравнивая сборщика кофейных ягод в далёкой Бразилии с фермерами в других местах, с моим творением; что это крайняя позиция. Я буду стоять на своём. Нет ни одного человека из всех этих миллионов, включая президента карандашной компании, кто внёс бы больше, чем крошечную, бесконечно малую часть знаний. С точки зрения знаний, единственная разница между добытчиком графита на Цейлоне и лесорубом в Орегоне заключается в типе знаний. Ни шахтёр, ни лесоруб не могут обойтись без них, так же как и без химика на заводе или рабочего на нефтяном месторождении, ведь парафин – побочный продукт нефти.

Вот поразительный факт: ни рабочий на нефтяном месторождении, ни химик, ни добытчик графита или глины, ни тот, кто управляет или строит корабли, поезда или грузовики, ни тот, кто управляет станком, который накатывает на мой кусок металла, ни президент компании не выполняет свою единственную задачу потому, что он хочет меня. Каждый из них хочет меня меньше, возможно, чем ребенок в первом классе. Более того, среди этого огромного множества есть такие, кто никогда не видел карандаша и не умеют им пользоваться. Их мотивация иная, чем моя. Возможно, она примерно такая: каждый из этих миллионов видит, что таким образом он может обменять свои крошечные знания на товары и услуги, которые ему нужны или которые он хочет. Я могу быть или не быть среди этих предметов.

Нет главного разума

Есть ещё более поразительный факт: отсутствие какого-либо властного разума, диктующего или принудительно направляющего эти бесчисленные действия, создающие меня. Никаких следов такого человека не обнаружено. Вместо этого мы видим действие Невидимой Руки. Это и есть та самая тайна, о которой я говорил ранее.

Говорят, что «только Бог может создать дерево». Почему мы с этим соглашаемся? Не потому ли, что понимаем, что сами не способны его создать? В самом деле, можем ли мы вообще описать дерево? Не можем, разве что поверхностно. Можно сказать, например, что определённая молекулярная конфигурация проявляется как дерево. Но какой разум среди людей способен хотя бы зафиксировать, не говоря уже о том, чтобы управлять, постоянные изменения в молекулах, происходящие на протяжении жизни дерева? Такой подвиг совершенно немыслим!

Я, Карандаш, представляю собой сложное сочетание чудес: дерева, цинка, меди, графита и так далее. Но к этим чудесам, проявляющимся в Природе, добавилось ещё более необычайное чудо: конфигурация творческой человеческой энергии – миллионы крошечных ноу-хау, естественным образом и спонтанно формирующихся в ответ на человеческие потребности и желания, без какого-либо человеческого вмешательства! Поскольку только Бог может создать дерево, я настаиваю, что только Бог мог создать и меня. Человек не может направить эти миллионы ноу-хау на моё появление, так же как он не может соединить молекулы, чтобы создать дерево.

Именно это я и имел в виду, когда писал: «Если вы сможете осознать чудо, которое я символизирую, вы сможете помочь спасти свободу, которую человечество, к сожалению, теряет». Ведь если человек осознаёт, что эти знания естественным образом, да, автоматически, выстроятся в творческие и продуктивные модели в ответ на человеческие потребности и требования, то есть в отсутствие государственного или любого другого принудительного вмешательства, то он обретёт абсолютно необходимый элемент свободы: веру в свободных людей. Свобода невозможна без этой веры.

Как только правительство получает монополию на творческую деятельность, такую, например, как доставка почты, большинство людей начинают считать, что почта не может быть эффективно доставлена ​​людьми, действующими свободно. И вот причина: каждый признает, что сам не знает, как делать все, что относится к доставке почты. Он также признает, что никакой другой человек не может этого сделать. Эти предположения верны. Ни один человек не обладает достаточными знаниями, чтобы осуществлять доставку почты нации, так же как ни один человек не обладает достаточными знаниями, чтобы сделать карандаш. Теперь, при отсутствии веры в свободных людей — в неведении того, что миллионы крошечных ноу-хау естественным и чудесным образом сформируются и будут сотрудничать для удовлетворения этой потребности, — человек не может не прийти к ошибочному выводу, что почта может быть доставлена ​​только благодаря правительственному «руководству».

Множество показаний

Если бы я, Карандаш, был единственным предметом, способным свидетельствовать о том, чего могут достичь мужчины и женщины, когда у них есть свобода пробовать, то у тех, кто не верит, были бы веские доводы. Однако свидетельств предостаточно; они говорят о нас и о нас, и об этом говорят все. Доставка почты невероятно проста по сравнению, например, с созданием автомобиля, счетной машины, зерноуборочного комбайна, фрезерного станка или десятков тысяч других вещей. Доставка? Почему в этой области, где людям предоставлена ​​свобода пробовать, они доставляют человеческий голос по всему миру менее чем за секунду; они доставляют событие визуально и в движении в любой дом, когда оно происходит; они доставляют 150 пассажиров из Сиэтла в Балтимор менее чем за четыре часа; они доставляют бензин из Техаса к вашей плите или печи в Нью-Йорке по невероятно низким ценам и без субсидий; они доставляют каждые четыре фунта нефти из Персидского залива на наше восточное побережье — на другой конец света — за меньшую цену, чем правительство взимает за доставку письма весом в одну унцию через дорогу!

Урок, который я должен преподать, таков: дайте волю всем творческим энергиям. Просто организуйте общество так, чтобы оно действовало в гармонии с этим уроком. Пусть юридический аппарат общества устранит все препятствия, насколько это возможно. Позвольте этим творческим знаниям свободно течь. Верьте, что свободные мужчины и женщины откликнутся на Невидимую Руку. Эта вера будет подтверждена. Я, Карандаш, каким бы простым я ни казался, предлагаю чудо своего творения как свидетельство того, что это практическая вера, такая же практическая, как солнце, дождь, кедр, благодатная земля.