Криптовалюты не только открывают новые возможности на финансовых рынках, но и несут значительные риски, в т.ч. связанные с легализацией незаконных доходов. К такому выводу пришли участники "круглого стола", проведенного 26 февраля Еврокомиссией. Европейские регуляторы намерены плотно заняться регулирование предложения и использования цифровых активов.
Криптовалюты, не имеют гарантированной стоимости и могут создавать условия для значительных спекуляций. Это влечет риск полной потери вложений для инвесторов и потребителей, заявил заместитель председателя Еврокомиссии по евро Валдис Домбровскис. По его мнению, во всех юрисдикциях должны регулярно предупреждать о таких рисках. Кроме того, криптовалюты представляют риск в том, что касается отмывания денег и финансирования незаконной деятельности. Поэтому Еврокомиссия намерена выпустить отдельную директиву, посвященную решению этой проблемы. Эта инициатива была поддержана Европарламентом и Советом ЕС еще в сентябре прошлого года. Соответствующие нормы должны появиться и в праве стран-членов ЕС, отметил В. Домбровскис.
Техника в умелых руках
Еще в конце 2015 г. минфин Великобритании благодушно заявлял, что «риск отмывания денег, связываемый с цифровыми валютами, является низким, хотя может возрасти, если их использование станет шире». Но всего за 2 года настроения регуляторов и правоохранительных органов изменились. Некоторые из них прямо называют «псевдоанонимную» природу криптовалют угрозой. Переводы в цифровых токенах непрозрачны и недоступны для действующих процедур противодействия отмыванию денег (AML) В ответ можно услышать, что криптовалюты не играют сколько-нибудь заметной роли в криминальном бизнесе. Так, британская фирма Elliptic, проанализиров биткоин-транзакции за 2013-2016 гг., пришла к выводу, что лишь 1% транзакций, обрабатываемых популярными биткоин-платформами, связан с отмыванием денег.
Масштаб операций по легализации незаконных доходов впечатляет. Международный валютный фонд подсчитал, что отмывание денег составляет примерно 2–5% мирового ВВП каждый год, или примерно от 1,5 до 3,7 трлн.USD, что сопоставимо с федеральным бюджетом США. Схожие оценки дает Управление ООН по наркотикам и преступности: по его данным доходы от преступной деятельности в 2009 году составили 3,6% от глобального ВВП – около 2,7 трлн. USD.
Для борьбы с этим явлением действующие законы о противодействии отмыванию денег вообще малоэффективны. Так, на слушании в Конгрессе США было заявлено, что не выявляется 99,99% средств от незаконного отмывания денег. Немногим оптимистичнее Европол. По его данным общий объем отмывания денег составляет более 1% от ВВП Евросоюза, причем только 10% случаев расследуется и только 1% незаконных доходов конфискуется. Теперь, по мнению Всемирного банка и МВФ, преступники все чаще используют в своих схемах отмывания денег новые технологии.
Потоку грязных денег на рынке криптовалют должен мешать сам принцип фиксации всех транзакций в онлайн-реестре, уверяют некоторые специалисты. По их словам протокол блокчейна можно настроить так, чтобы транзакции разрешались только идентифицированным кошелькам, прошедшим процедуру KYC (знай своего клиента). К тому же, любую транзакцию можно отследить от точки входа до выхода, а процедуры и отчетность AML – встроить в саму криптовалютную систему.
Однако скептики подозревают, что такие заверения скрывают истинные «отмывочные» возможности криптовалют. По их мнению, биткоин-адреса и протокол не требуют идентификации клиента, да и проводить ее на практике никто не намеревается. Регулирование криптобиржи предусматривает куда меньше требований к контролю за клиентами, чем рекомендации FATF и национальные нормы AML. С помощью некоторых устройств можно смешивать несколько транзакций, что затрудняет отслеживание определенного адреса, а если транзакции проводятся через сеть TOR, направляющую веб-трафик через несколько нод, то реальный IP-адрес вообще скрывается. Сделку можно разбить по нескольким странам и компаниям, что затрудняет определение юрисдикции, в которой должно проводиться уголовное расследование (если таковое имеется) и законодательства страны, которое должно применяться. Впрочем, в большинстве стран, в отличие от Беларуси, соответствующие законы еще не приняты. Но уже очевидно, что разрабатываемые в ряде стран законопроекты будут содержать куда больше ограничений, чем Декрет № 8.
К этому подталкивают данные оперативных сводок и научных исследований.
Даркнет стирает все следы
В начале февраля т.г. директор Европола Роб Уэйнрайт заявил, что в Европы с помощью криптовалют уже были отмыты от 3 до 4 млрд. фунтов стерлингов (т.е. 4,1–5,5 млрд. USD) и масштабы растут очень быстро. Поскольку операции не проводятся через обычные банки, полиция не может отслеживать подобные транзакции, а если и обнаруживает незаконные переводы, то не может заморозить средства. По словам Р. Уэйнрайта, после покупки биткоинов злоумышленники разбивают их на мелкие части — сатоши — и переводят на различные адреса и кошельки. При этом «стираются все следы, которые обычно тянутся за преступными деньгами».
Биткоин – наиболее популярный актив среди преступников, отмывающих деньги через сферу торговли, говорится в докладе Управления по борьбе с наркотиками США (DEA). При этом чаще всего преступники покупают биткоины на регулируемых биржах криптовалют, а переводят капиталы за границу через внебиржевые торговые площадки (https://www.dea.gov/docs/DIR-040-17_2017-NDTA.pdf). Многие китайские фирмы, используют биткойн для отмывания денег, поскольку он удобен для анонимного вывода средств за границу и обхода финансовых регуляторов, считают в DEA.
По данным исследования, которое провели ученые двух сиднейских университетов Шон Фоли и Джонатан Р. Калсен и Талис Путнинс из Стокгольмской школы экономики в Риге, почти 1/4 пользователей биткоина вовлечены в незаконную деятельность. Именно это, по мнению ученых, и обеспечивает существенную часть стоимости биткоина. В исследовании были использованы общедоступные данные о конфискованных правоохранительными органами биткоинах, адресах кошельков нелегальных торговых площадок, опубликованные на даркнет-форумах биткоин-адреса и связанные с ними транзакции.
Для оценки авторы исследования разработали формулу, которая включает такие переменные как количество транзакций, размер и частота переводов, количество получателей, количество активных даркнет-маркетплейсов, популярность биткоина в GoogleTrends на момент платежа, а также интенсивность попыток пользователя скрыть свою активность. В докладе отмечается, что те, кто вовлечен в нелегальную деятельность, используют биткоин для оплаты незаконного оборота товаров и услуг, но имеются инвесторы, рассматривающие биткоин как инвестиционный или спекулятивный актив. Первых, по оценке авторов исследования, насчитывается около 24 млн. Они осуществляют 36 млн. транзакций в год –44% от их общего числа. Годовой оборот нелегальных платежей – около 72 млрд. USD (20% от общего оборота в сети). На момент публикации доклада стоимость биткоин-активов, связанных с противозаконной деятельностью, составляла 8 млрд. USD. При этом 51% всех биткоин-капиталов имели преступное происхождение. Однако по мере роста интереса к биткоину как инвестиционному активу, его популярность среди преступников начала уменьшаться.
Авторы исследования отметили обратную корреляцию между популярностью биткоина в пользовательских запросах на Google и его использованием в преступных целях. В итоге сделан вывод, что «своей нынешней ценностью как платежной системы биткоин обязан торговле на даркнет-рынках».
Ранее глава крупнейшей в мире компании по управлению активами BlackRock Ларри Флинк в интервью CNBC назвал биткоин мировым «индексом отмывания денег».
Поэтому неудивительно, что некоторые страны просто запрещают финансовым организациям принимать участие в любых операциях с криптовалютами, в т.ч. проводить расчеты по кредитным картам в оплаты за цифровые валюты, а также советовать своим клиентам инвестировать или скупать криптовалюты. Другие устанавливают достаточно жесткие рамки для их внутреннего и внешнего оборота. Например, 28 ноября 2017 г. в конгрессе США был представлен законопроект S.1241 «Модернизация законов о противодействии отмыванию денег и борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма», содержащий специальный раздел 13 о криптовалютах, которые определяются как «финансовый инструмент». Это автоматически распространяет на них все нормы «антиотмывочного» законодательства, в т.ч. закона о регистрации валютных и иностранных операций (BSA), а также суровые санкции, которые еще больше ужесточены в законопроекте.
В свою очередь FATF на заседании 23 февраля заслушала отчет о рисках отмывания денег и финансирования терроризма, связанных с виртуальными валютами, и о нормативных мерах, принимаемых в разных страна. По результатам отчета было принято решение усилить работу по мониторингу злоумышленного использования криптовалют. «»Более полное понимание неправомерного использования и рисков виртуальных валют побуждает FATF к принятию дополнительных мер», говорится в пресс-релизе группы.
***
Трудно поверить, что Декрет № 8 прямо открывает возможность легализации незаконных доходов в обход всех отечественных и международных норм, а наши власти готовы нарываться на конфликт с FATF, властями России, Евросоюза, а, возможно и других стран. Чтобы отвести такие подозрения Декрет № 8, Налоговый кодекс, Закон РБ от 30.06.2014 № 165-З «О мерах по предотвращению легализаци и доходов, полученных преступным путем, финансирования террористической деятельности и финансирования распространения оружия массового поражения» вместе с рано или поздно придется корректировать с учетом криминальных реалий и мировых тенденций.
Ретроспектива
В июне 2014 г. FATF совместно с ОЭСР выпустили доклад «Виртуальные валюты – ключевые определения и потенциальные риски в сфере ПОД/ФТ»*. В нем помимо весьма интересной классификации и терминологии, отмечалось, что:
«Конвертируемые виртуальные валюты, которые можно обменять на реальные деньги или другие виртуальные валюты, являются потенциально уязвимыми с точки зрения их незаконного использования в целях отмывания денег и финансирования терроризма по многим из причин, указанных в Руководстве по применению риск-ориентированного подхода к предоплаченным картам, мобильным платежам и онлайн платежам от 2013 года. Во-первых, они могут обеспечить более высокую степень анонимности по сравнению с традиционными способами безналичных платежей. Системы виртуальных валют, которыми можно торговать через Интернет, в целом характеризуются отсутствием прямого взаимодействия с клиентами и могут позволить осуществлять анонимное финансирование (финансирования наличными деньгами или финансирование третьими лицами через виртуальные обменные пункты, в которых не идентифицируется надлежащим образом источник финансирования). Также они могут обеспечить возможность осуществления анонимных переводов, если личности отправителя и получателя не установлены должным образом.
Децентрализованные системы особо уязвимы с точки зрения риска анонимности. Например, биткоин-адреса, функционирующие в качестве счетов, по своей сути не содержат имён или иной идентификационной информации о клиентах, а в самой системе отсутствует центральный сервер или провайдер услуг. Биткоин-протокол не требует и не обеспечивает установление и проверку личностей участников или формирование и ведение данных об операциях за прошедший период, которые непременно увязаны с личностями участников в реальном мире. Кроме того, отсутствует центральный контролирующий орган, и в настоящее время нет программного обеспечения для целей ПОД, с помощью которого можно было бы отслеживать и выявлять схемы подозрительных операций. Правоохранительные органы не в состоянии определить одно центральное место или лицо (администратора) для проведения расследований или ареста активов (хотя соответствующие органы могут выявить отдельных провайдеров услуг по обмену для получения от них информации о клиентах, которую они могут собирать). Таким образом, всё это обеспечивает такой уровень потенциальной анонимности, который просто невозможен в случае кредитных и дебетовых карт или более старых традиционных систем онлайновых платежей, таких как PayPal.
Широкое распространение виртуальной валюты также повышает потенциальные риски в области ПОД/ФТ, которая она представляет. Системы виртуальных валют доступны через Интернет (в том числе, с мобильных телефонов) и могут использоваться для осуществления трансграничных платежей и переводов денежных средств. Кроме того, виртуальные валюты, как правило, функционируют в рамках сложной инфраструктуры, включающей ряд лиц, часто находящихся в нескольких разных странах, обеспечивающих переводы денежных средств и совершение платежей. Такая сегментация услуг означает, что может быть не вполне ясно и понятно, кто конкретно отвечает за обеспечение соблюдения требований ПОД/ФТ и осуществление надзора/ реализацию правоприменительных мер. Более того, данные и записи об операциях и клиентах могут вестись и храниться у разных лиц, часто находящихся в различных юрисдикциях, что дополнительно затрудняет их доступность для правоохранительных и регулирующих органов. Эта проблема усугубляется стремительно меняющимся и развивающимся характером технологий и бизнес-моделей децентрализованных виртуальных валют, в том числе изменением количества и видов/ функций участников, оказывающих услуги в рамках платёжных систем с использованием виртуальной валюты. Также важно учитывать тот факт, что различные элементы системы виртуальной валюты могут находиться в юрисдикциях, в которых отсутствуют надлежащие меры контроля в сфере ПОД/ФТ. Участники систем централизованных виртуальных валют могут быть замешаны в отмывании денег и намеренно выискивать юрисдикции со слабым режимом ПОД/ФТ. Децентрализованные конвертируемые виртуальные валюты, позволяющие осуществлять анонимные операции между лицами, могут существовать в цифровом пространстве, которое полностью недоступно для любого отдельного государства».
*/ ПОД/ФТ – Противодействие отмыванию денег/ финансированию терроризма