Сообщение Комитета госконтроля о деле ЗАО «Белтяжмаш» – важный сигнал для делового сообщества. Теперь очевидно, как на самом деле могут применяться нормы законодательства, принятые почти 2 года назад, направленные против минимизации налогов. До сих пор власти обещали использовать эти нормы, чрезвычайно аккуратно. Теперь очевидно, что худшие опасения бизнес-сообщества сбываются.
Как говорится в пресс-релизе КГК, должностными лицами ЗАО «Белтяжмаш» в 2014 – 2020 гг. использовалась схема уклонения от уплаты налогов в основе которой лежало занижение выручки от сдачи внаем недвижимого имущества. Для этого из ЗАО в июле 2014 г. был выделен субъект хозяйствования, из которого, в свою очередь, в декабре 2014 г. дополнительно выделено еще 13 компаний. Фактическими руководителями и главными бухгалтерами этих фирм были работники и учредители самого ЗАО. Например, главный бухгалтер общества одновременно занимал ту же должность в остальных компаниях.
В дальнейшем, как считают в ДФР, выручка от сдачи внаем недвижимости отражалась не в самом ЗАО, а искусственно распределялась между всеми 14-ю компаниями, которые применяли упрощенную систему налогообложения. В результате выручка ЗАО «Белтяжмаш» занижалась, а выручка выделенных 14 субъектов хозяйствования завышалась, говорится в пресс-релизе КГК. Это «позволяло создавать видимость законного применения указанными компаниями упрощенной системы налогообложения, не превышая установленные законодательством для ее применения максимальные значения выручки». Поэтому вместо НДС налога на прибыль на сумму 7,7 млн. рублей, которые платило бы ЗАО, все 14 компаний заплатили только 1,4 млн. руб. налога при упрощенной системе налогообложения.
Причиненный государству ущерб контролеры оценили в 6,3 млн. рублей, что послужило основанием для привлечения руководителей ЗАО к уголовной ответственности по п.2 ст. 243 УК – уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере.
Мало кто сомневается в политической подоплеке данного дела (как и некоторых других). Но даже если не затрагивать этот аспект, бизнесу есть от чего встревожиться.
Если фабула изложена верно, то речь идет о типичной схеме дробления бизнеса с целью минимизации налогов. Естественно, если перераспределить недвижимость, предназначенную для сдачи в аренду, между 14 компаниями, применяющими УСН, они в совокупности внесут в бюджет в разы меньше налогов, чем исходная компания, которой пришлось бы платить НДС и налог на прибыль. Однако в 2014-2018 гг., подобные схемы никак не нарушали законодательство, если каждый участник группы соответствовал критериям применения "упрощенки". Усматривать в них нарушение стало возможным только с начала 2019 года, когда в Налоговом кодексе появился пункт 4 статьи 33, согласно которому контролеры получили право требовать доплаты налогов в случае, если будет доказано, что основной целью каких-либо операций является исключительно неуплата налогов. Правда, 1,5 года МНС и Верховный суд уверял, что нормы п.4 ст. 33 НК будут применяться исключительно осторожно, исходя из принципа презумпции добросовестности. При этом неоднократно подтверждалось, что «субъект предпринимательской деятельности вправе в целях эффективного ведения бизнеса и определения бизнес-модели в соответствии с законодательными актами использовать различные режимы налогообложения». Но в целом попытки как-то определить правовые рамки механизма «основной цели» дали весьма невнятные результаты.
Впрочем, мне всегда казалось, что рано или поздно столь либеральная риторика сменится конкретными уголовными делами, а судебная практика будет весьма болезненной для их фигурантов.
Любая более-менее крупная частная компания прибегает к каким-либо схемам налоговой оптимизации. которые иногда довольно рискованны, что бы ни говорили иные юристы. Это ни для кого не секрет. Если же речь идет о столь деликатном предмете, как дробление бизнеса, то избежать претензий контролеров всегда сложно. Доказать, что целью схемы, которая описана в рассматриваемом пресс-релизе КГК, было что-либо, кроме занижения налогов, затруднительно в любых обстоятельствах. И втройне опасно – если речь идет о преследовании за гражданскую позиции бизнесменов и менеджеров крупных компаний.
Риски еще больше увеличивает возможность применения принципа «основной цели» задним числом – за весь проверенный период. Напомню, в соответствии с п. 15 ст. 4 Закона от 30.12.2018 N 159-З "О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь" пункты 4 и 5 ст. 33 НК в редакции, вступающей в силу с 1 января 2019 г., распространяют свое действие на проводимые на момент вступления в силу настоящего Закона камеральные проверки и проверки, назначенные после 1 января 2019 г., за исключением дополнительных проверок по отношению к проверкам, назначенным до указанной даты.
Защититься ограничением периода проверок 5-летним сроком тут не получится. Данный период не ограничивается в ряде случаев, в т.ч. если проверка проводится по поручениям президента, Совмина, председателя Комитета госконтроля и его заместителей, генпрокурора и его заместителей, а также по поручениям органов уголовного преследования по возбужденным уголовным делам (п. 16 Указа от 16.10.2009 № 510 "О совершенствовании контрольной (надзорной) деятельности в Республике Беларусь" в ред. Указа от 16.10.2017 № 376) и ст. 74 НК).
Таким образом, нормы п. 4 ст. 33 НК могут применяться в отношении всех периодов после 1 января 2019 г., открытых для проведения налоговых проверок, назначенных после 1.01.2019 г., в т.ч. почти на 5 лет назад, а в отдельных случаях – вообще без ограничений. Получается, что компаниям, пользовавшимся какими-либо схемами минимизации или даже вполне законной оптимизации налогов, спокойно спать не придется. Ни презумпция добросовестности, ни соблюдение законодательства, ни скрупулезное оформление документов, ни консультации сертифицированных специалистов, не помогут, если государству понадобятся деньги той или иной компании, а если ее владельцы и руководители будут заподозрены в нелояльности – то и подавно.
Напомню, что нормы п. 4 ст. 33 попали в НК без согласования с деловым сообществом и стали для него полной неожиданностью. Некоторые специалисты еще в начале 2019 г. отмечали, что внедрение доктрины «основной цели» без соответствующей методологической базы и слабой независимости судебной системы создает очень высокие риски для бизнеса. Но тогда и представить никто не мог, во что превратится вся правовая система страны. Кто поручится сегодня, что контролеры не начнут квалифицировать любые действия любой компании, как направленные на уход от налогов, а суды, не будут рассматривать подобные экономические дела так же, как сейчас политические...